Темное искушение
Шрифт:
— Минуту назад эта дверь была закрыта.
Она развернулась. И в самом деле, дверь в библиотеку открылась, и на пороге появилась тень мужчины:
— Лорд Уайклифф?
— Отец?
— Да, Чад, это, в самом деле, он, — Софи обняла любимого за талию.
— Я знаю теперь, что именно твоего отца я видела в окне библиотеке,
— Он был прав, — не сводя глаз с двери, он обнял ее за плечи и пошел с ней через комнату к библиотеке.
— Боже мой.
Внутри всё было так же, как тогда, когда Софи увидела эту комнату впервые, много мебели и книг, освещенные светом из эркера. В уголке притаился еле видный силуэт человека, чье лицо напоминало мужчину рядом с ней. Лицо того человека было старше, кое-где виднелись морщинки — вот так Чад будет выглядеть через 20 лет.
Она почувствовала, как Чад вздрогнул. Открыл рот, но ничего не сказал. Он просто смотрел, его глаза выражали бурю эмоций.
Улыбка, вдруг показавшаяся на лице лорда Уайклиффа, омолодила его, и он стал, словно брат Чада.
«Вы молодцы».
Софи чувствовала дрожь в Чаде, когда он сказал:
— Спасибо, отец.
«Будь счастлив».
Сын кивнул:
— Я постараюсь.
«Люби ее».
— Клянусь богом, я ее люблю, — он пылко поцеловал Софи в волосы.
«Женись на ней». Смех, исходящий от его слов, насыщал воздух, и Софи покраснела. Чад почувствовал этот жар, этот смех и аккуратно повернул ее к себе.
— Это зависит только от нее, — сказал он.
— Она не подчиняется приказам, отец. Она очень решительна и не раз доказывала, что когда хочет, может быть очень упрямой.
— Прошу прощения, — стараясь показать возмущение, которого на деле не испытывала, она всё-таки улыбнулась. Но ее сердце всё еще ожидало.
Сжав ее плечи, он наклонился, заслоняя ей обзор
— Ты желаешь рискнуть по крупному, Софи? Сможешь ли ты любить повесу? Любить его так, как он любит тебя, полностью и без сомнений?
Она рассмеялась, а по щеке покатилась слеза:
— Боюсь, что я уже довольно давно люблю повесу. Потому, что, видишь ли, для меня он всегда оставался героем.
Он звонко поцеловал ее. Потом он радостно посмотрел на окно.
— Ты слышишь, папа? Этот ангел считает меня героем.
И его улыбка пропала. Там, где у эркера стоял лорд Уайклифф, теперь было лишь обычное окно, в стекле которого отражалось небо. Мебель и книги пропали, а комната опустела.
Не отпуская Софи, Чад шагнул вперед, потом остановился.
— Отец?
Софи крепко прижалась к нему.
— Всё в порядке. Он знает, что всё теперь будет хорошо. Как и малышка Элли Роуз, теперь он может обрести покой. И они должны благодарить тебя за это.
С рычанием, испугавшим ее, он схватил ее и прижал к своей груди, потом застыл.
Девушка отступила:
— Твое плечо…
— Ничего.
— Оно снова кровоточит.
Он посмотрел на струйку крови на рубашке и поморщился.
— Да, боюсь, что придется его еще раз перевязать. И ухаживать за ним нужно будет всю жизнь. Что ты на это скажешь?
— Тебе повезло, — чувствуя, как ее сердце переполняют чувства, он пару раз закусила губу.
— Так уж получилось, что я могу посвятить тебе всю свою жизнь.
Он снова, на сей раз осторожно, обнял ее. И пока его поцелуи зажигали что-то внутри нее, она знала совершенно точно: что бы ни таило будущее, он всегда будет любить ее, всегда будет защищать и поддерживать ее.
Герой на меньшее не способен.