Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.
Шрифт:
Неудивительно, что они помнили.
— Да, Император, мы тебя предали… — тихо произнес он, разговаривая с барельефом, храмом и призраками.
— Нет, лорд Парлонн. — произнес тихий голос. Он знал — кто это. Лишь одна персона могла побеспокоить его во время медитации. И также он знал — почему она пришла за ним.
— Леди Дераннимер. — он еще раз поклонился часовне, встал и обернулся. Она стояла в дверях. Он пристально взглянул на нее, высматривая признаки слабости или страха. Не было ничего. Она была истинной дочерью воина.
И все же она не была воином. Она была
Она могла бы стать воином. Она имела право стать воином. Несколько месяцев она проходила обучение, но неожиданно отвергла этот путь, выбрав жизнь жрицы, как ее мать. Ее отец Первый Воин Шузен прежде ни в чем ей не отказывал, и он согласился. И согласившись, он привел в движение силы, что обрекли его клан.
Жрица не могла править Огненными Крыльями, не могла править так, как могла бы воительница. Ее муж мог бы возглавить Огненные Крылья, если бы Шузен настоял на этом, но даже в таком случае оставалась еще одна злая насмешка. Неприятностей хватило бы и без того загадочного предсказания что было сделано при ее рождении.
Парлонн был слишком юн чтобы ее запомнить, но он слышал эту историю. В день, когда Дераннимер появилась на свет, в Ашинагачи явился гость. Он был высок, и закован в странную зелено—коричневую броню. Прошел слух, что это был один из легендарных ворлонцев, полумифических могучих призраков, что появлялись лишь во времена великих опасностей. Говорили что у Шингена был товарищ — ворлонец.
Ворлонец пожелал пройти к спальне новорожденной Дераннимер и ее умирающей матери. Просьба была исполнена. Никто не посмел перечить. Лишь Шузен двинулся остановить его, но ворлонец взглянул на него и тот замер, отойдя в сторону. Ворлонец вошел в комнату и раздались слова, слова что прозвучали в разуме каждого.
"Тот, кто возьмет в жены это дитя, получит власть и признание всеми минбарцами."
Затем — был свет, алмазный, ослепительный свет, что ослепил всех, кроме самого ребенка. Когда исчез свет — исчез и Ворлонец.
Все знали о пророчестве. Кто—то верил, кто—то нет. Дераннимер была бы достаточной наградой для всякого, кто стал бы ее мужем, и без этих слов. А с ними — она стала самой желанной невестой Минбара. И поскольку она еще не встретила того, кого могла бы полюбить — а отец не принуждал ее — то находились и такие, кто решил добиться ее силой.
— Твой отец хочет видеть меня. — просто сказал Парлонн. Он ожидал этого.
— Да.
Он вновь поклонился часовне и вышел. Они шли вместе, Парлонн соразмерял свой широкий шаг с ее походкой. Она носила простой костюм жрицы и единственным звуком раздававшимся при ходьбе было тихое шуршание подола о ее ноги и каменный пол.
Они подошли к двери личных покоев Вождя Войны Шузена. Двое охранников расступились, позволяя им войти. Дераннимер осталась на месте.
—
— Мне жаль, моя госпожа.
— Тебе не надо извиняться. Это… к лучшему. Это необходимость.
— Да. Но это не доставляет радости.
— Ты считаешь, что лишь потому что я не воин — это значит, что я не смогу вытерпеть боли? Если вы позволите, Лорд Парлонн, я уйду. Я должна уйти и молиться.
— Конечно, моя госпожа.
Она исчезла так же грациозно, как и пришла, и он вошел в комнату.
Первый Воин Шузен был внутри, он сидел в кресле, которое изготовили для него лично. Парлонн взглянул на него и отвел взгляд, вновь благодарный всем хранителям судеб, каким только молились воины.
Смерти он смотрел в лицо без страха. Бесчестье и поражение беспокоили его, но он был уверен что их можно избегнуть — с достаточным умением и опытом. Но это…
Когда—то Шузен был могучим мужем, многие считали его красивым. Он был так же элегантен в танцевальном зале Имперского двора, как и на поле битвы. Но Маркар'Арабар изменила его. Он был одним их Трех Сотен выживших, но как и многие из них — оставил большую часть себя на том поле битвы.
Шузен стал калекой. Страшные ожоги покрывали левый бок. Левая рука безжизненно висела вдоль тела, высохшая и бессильная. Гребень почернел и стал ломким. Вместо левого глаза был уродливый рубец. Ходил он тяжелой, шатающейся походкой — единственная здоровая нога едва могла поддерживать его тело. На половине лица кожа пошла отвратительными черными, мясистыми складками.
Шузен и Огненные крылья возглавили отчаянную атаку на флот Теней в Маркар'Арабар, стараясь выиграть время для остальных. Считалось что погибли все, но при поисках среди обломков после битвы оказалось, что Шузен остался жив, хотя и был ближе к смерти, чем к жизни. Он выжил — но какой ценой? Все три прошедших года он прожил таким — насмешкой над собой прежним.
— Вы хотели меня видеть, мой лорд. — поклонившись, сказал Парлонн. Он знал, что должно было случиться.
— Да. — ответил Шузен. Его голос был тихим и хриплым. Парлонн с трудом разбирал его. — Время, Парлонн. Давно уже пришло время.
— Да, мой лорд.
— Я… я пытался провести шрамы сам, но не… Мои руки недостаточно верны. — Парлонн не ответил, ожидая когда его лорд закончит. — Парлонн… Я хочу чтобы ты был моим помощником в морр'дэчай — моим кайшакунином.
— Да лорд. Буду. — Морр'дэчай предназначался для тех, кто подвел или предал кого—то — или что—то, большее, чем он сам — своего лорда, свой клан, свой народ. Те кто заслужил его — проводили клинком своего дэчай алые раны из—под глаз ко рту, Порой ошибка могла быть искуплена пролившейся кровью — и оставались лишь шрамы. Порой этого было недостаточно, и воин должен был умереть.
Горькой правдой было то, что Шузен предал свой клан. Он должен был умереть в Маркар'Арабар.
Как и сам Парлонн. Он был ранен у Икарры, и не смог занять свое место в последующей битве. Он слышал доклады о Маркар'Арабар, лежа на госпитальной кровати и не мог сделать ничего, кроме как оплакивать погибших.