Темное наследие
Шрифт:
— Я вернулся на склад, убедился, что с Антом все в порядке, и забрал твою сумку.
— Подожди, — говорит она. — Это ты забрал мою машину домой?
— Да, Ангел. Я ни за что на свете не собирался оставлять это на территории итальянцев, чтобы кто-то другой нашел ее.
— Сообщения Эмми и Стелле.
Я застенчиво улыбаюсь ей.
— Николас, — предупреждает она, хотя не может сдержать начинающейся улыбки, которая хочет прорваться наружу.
— Ты, Калли, всегда для меня на первом месте. Обеспечение твоей безопасности
Она смотрит на меня, ее грудь вздымается, когда она принимает мои слова.
— Хотя сейчас, — говорю я, опускаясь перед ней на колени и задирая ее толстовку до ребер, обнажая живот. — Похоже, ты не единственная, о ком мне придется беспокоиться.
Обхватывая руками ее тонкую талию, я наклоняюсь вперед, прижимаясь губами к мягкой коже под ее пупком.
— О Боже, — всхлипывает она, когда я целую ее в живот, не сводя с нее глаз все это время.
— Я не сержусь на тебя за это, Калли. Я бы никогда не смог. Это был просто… шок. Прости, что я взбесился и заставил тебя думать—
— Все в порядке, — хнычет она. — Я понимаю. Это… много.
— Это все, — обещаю я ей, поднимаюсь на ноги, запускаю пальцы в ее волосы и заявляю права на ее губы. — И это наше.
— Николас, — стонет она в наш поцелуй.
Я прерываю это задолго до того, как буду готов, и делаю шаг назад.
Слезы все еще липнут к ее ресницам, но я почти уверен, что они счастливые, поэтому я отпускаю их. Ее губы припухли от моего поцелуя, а грудь вздымается от потребности в большем.
— Приведи себя в порядок, Ангел, — говорю я с сожалением, все еще слегка зацикленный на беспорядке у нее между бедер, но у нас будет достаточно времени для повторения.
Возвращаясь к раковине, я мою руки, прежде чем отправиться в свою спальню и забраться на кровать, чтобы дать ей немного уединения.
Мое сердце бьется в ровном ритме, когда я лежу там со всеми этими новыми безумными мыслями, проносящимися в моей голове.
Мои руки дрожат, когда страх сильнее, чем я уверен, что должен испытывать, сжимает меня в своих тисках. Я пытаюсь отбросить это подальше и сосредоточиться на том, как чертовски сексуально будет выглядеть Калли с раздутым животом от моего ребенка. Но, черт возьми, уровень моей уверенности во всем этом чертовски низок.
Я все еще пытаюсь разобраться в том, как Калли думает, что я могу быть тем, кто ей нужен, когда мое внимание привлекает движение в дверном проеме. Когда я оглядываюсь, я вижу, что она наблюдает за мной, покусывая нижнюю губу.
— Привет, — говорю я, переворачиваясь на бок, чтобы рассмотреть ее.
На ее губах появляется застенчивая улыбка, и она вытворяет со мной всякие безумные штуки.
— Привет. Мы… у нас все хорошо? — Она делает шаг вперед, как будто она собирается подойти ко мне, но быстро передумала.
Приподнявшись на локте, я смотрю на нее.
— Да, Ангел, так и есть. Я имел в виду все, что там сказал. —
Она кивает. Я не совсем уверен, что она действительно верит мне, но она быстро поворачивается к сумке, полной ее вещей, которая стоит в углу ее комнаты.
— Тебе нужно убрать все это. — Она замолкает на мгновение, полусогнувшись, давая мне лишь крошечный проблеск того, что скрывается под этой толстовкой.
Она хватает пару трусиков и натягивает их на ноги, прежде чем забраться на кровать и лечь на бок передо мной.
— Ты уверен, что действительно хочешь, чтобы я переехала? — спрашивает она, хмуря брови.
— Больше, чем я когда-либо хотел чего-либо в своей жизни.
— Но это буду не только я.
— Нет, это будешь ты и наш ребенок. — Засовывая руку под ее толстовку, я прижимаю ее к ее животу.
— Черт возьми, Деймон. Это безумие.
— Ты говоришь это мне.
— Моя мама собирается сойти с ума.
Я не могу удержаться от смеха. — Тебе не все равно?
— Нет, но—
— Тогда это не имеет значения, не так ли?
— Думаю, что нет, — шепчет она, прежде чем замолчать, погрузившись в свои мысли.
— Что такое?
— Я… Я не хочу поступать в университет, — тихо признается она.
— Хорошо, так что не надо.
Ее глаза расширяются. — Вот так просто?
— Да, почему нет? Ты думала, у меня будут проблемы с этим?
— Я не знаю. Я просто… всю мою жизнь все было спланировано для меня. Странно думать, что не все маршируют под бой барабана моей матери.
— Поверь мне, мне насрать на надежды и мечты твоей матери. Я забочусь о твоих. И если университет — это не то, чего ты хочешь, тогда не делай этого. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Калли. Это все, что имеет для меня значение.
— Я люблю тебя, — шепчет она, и еще больше слез скатывается с ее ресниц.
— Я тоже тебя люблю. Итак… что именно здесь происходит? — Спрашиваю я, поглаживая ее живот.
— Ну, я думаю, что это будет разрастаться, и тогда в какой-то момент мне придется как-то избавиться от этого.
Я не могу удержаться от смеха над выражением ужаса на ее лице, когда она произносит последнюю фразу.
— Хорошо, но до этого еще целая вечность, верно? Ты всего лишь… три недели или что-то вроде того из… девяти месяцев?
— Мне почти семь недель.
— Семь? — Спрашиваю я, отступая в шоке.
— Да, согласно моему приложению.
— Приложение? Почему это не по мнению врача?
— Потому что я еще ни одного не видела.
— Что? Почему нет? За тобой нужно присматривать. Возможно, нам нужно что-то сделать или…
— Николас, — выдыхает она, кладя руку мне на щеку. — Все в порядке. Все в порядке. Мы с Алексом провели все исследования и—
— Алекс? — Спрашиваю я, реальность ударяет меня по голове, что я могу быть последним человеком, который узнает об этом. — Алекс знает?