Темное пламя. Дети Проклятия

Зима Ольга

Судя по опустившимся плечам, наш неблагой искренне раскаивается.

— Ха, так все-таки легенды о закованных чародеях верны! Колдовать со скованными руками вы не можете!

Да, мой волк, хоть какой-то полезный вывод, кроме того, что наши стражники, похоже, давно не сталкивались с настоящими колдунами. Кое-кому давно пора выйти из своего добровольного заточения и настучать по волчьим загривкам, потому что сбегать…

Молчу, молчу, мой Дей.

— Я бы тебе и так это сказал, если бы ты спросил, — Бранн вещает задумчиво. — Но ты же не спрашивал.

А перед стражниками я завтра извинюсь.

— Думаю, нет, Бранн, не извинишься! И даже упоминать об этом не будешь! А еще лучше — изгонишь призрак злодея-фомора так зрелищно, чтобы никто даже в страшном сне не представил, что дух и ты — одно лицо!

— Да, мой король, — отвечает Бранн серьезно. — Дому Волка и в самом деле пора распрощаться с призраками.

Глава 41. Лугнасад для волчицы

Ох, мой Дей, как ты нужен всем нам! А тебе нужна Алиенна.

— Только она переупрямит нашего Дея! — поднимает бокал советник в покоях бывшего короля. — Он не менее упрям, чем ты. А может, и поболе. Когда-то я не мог тебя оттащить от великой любви, а твой сын от нее отказывается сам!.. Наши дети лучше нас, Майлгуир. Я сломал себе голову, почему Дей назвал неблагого другом. Просчитал вариантов десять, а оказалось… Оказалось, Дей научился не только любить, но и дружить. Гвенн же…

Джаред мрачнеет. Джаред доверяет мысли бумаге, которую жжет, и спящему Майлгуиру, который проснется ли, неизвестно.

Джаред успевает проверить патрули, раскланяться с гостями, накидать пару-тройку интриг, но не успевает поговорить с Гвенн.

Он подкарауливает ее, Финтан не выпускает руку жены из своей. А когда Гвенн заходит в свои покои, дверь захлопывается, словно дверь гробницы. Да, потолок там основательно порос омелой. Нет, у советника омела не растет! Маг он или не-маг, но те слабые кустики, что пытались протянуть туда побеги, завяли.

Самому Джареду не до магии. Он каждый день отвечает: «Все хорошо», на еле различимый шепот Гвенн: «Как там Дей?»

Она улыбается ему вымученно. Проходит мимо, ничего не говоря на его непроизнесенное «Примите мою помощь, принцесса», и Джаред готов зарычать от беспомощности и отчаяния. Но лишь сухо кланяется вслед, перебирая варианты случайных смертей для лесного принца. В распарывании живота я готов поучаствовать (советник иногда горячится в мыслях), хоть случайной смертью это счесть трудновато.

Глаза Гвенн еще более темны, щеки запали, кожа бледна до голубизны. Только походка все так же легка да волосы не потеряли густоты и блеска. Ела ли в эти дни? Волчья принцесса встрепенулась на коронации брата, но теперь… Зеленый камень с темно-бурым отливом, больше похожий на паука, словно высасывает из нее жизнь.

Джаред знает…

Финтан, как зверь, почуяв кровь и не встречая сопротивления, отыгрывается на Гвенн: за то, что испугался тогда; за то, что Дей сильнее; за то, что Дея так любят.

Но ведь Гвенн нравилась лесному принцу! Мне казалось, он даже любил ее. По-своему. Или только желал? А теперь возвеличивает

себя, принижая ее, хоть и улыбается довольно, ловя на супруге восхищенные взгляды. Он хорошо изучил Гвенн, он знает, что ей нравится, а что нет, знает ее слабые места, знает, как причинить ей боль, он давит и давит, обвиняя во всем — неужели и вправду хочет ее смерти? Ши не болеют, но угрызения совести легко сводят в мир теней. А Гвенн не может забыть, как поступила с Лили. И помнит все, что касается Дея.

Джаред щурится и стискивает зубы, выискивая хоть один синяк под длинными рукавами кружевного, серебристо-черного блио. Но Финтан бьет так, что следов не заметно. Словами — больнее, чем кулаком… Порой Джаред готов рискнуть, но Гвенн каждый раз останавливает его — слабым покачиванием головы или еле заметным круговым отвращающим жестом сомкнутых пальцев. Она готова пожертвовать собой, но не стать источником свары между домами. Особенно теперь, когда положение Дея не слишком упроченно.

Вечером Лугнасада, когда Алиенна наконец встает, счастливый советник обнимается с Аланом, кажется, первый раз в жизни. И тоже встречает его у Майлгуира. Сегодня здесь не лампы — свечи, и в их призрачном сиянии лицо Джареда смягчается, следы многомесячной усталости пропадают, он выглядит почти довольным. Отпивает вина и возносит благодарность старым богам за чудо любви.

Но очередные посиделки прерываются легкими шагами. Женскими шагами.

Джаред склоняет голову набок, втягивает воздух и прячется за тяжелой портьерой. Ого, сколько всего интересного можно понаблюдать, стоит лишь оставить Дея и Бранна… нет, не на произвол судьбы. Дея — на растерзание очнувшейся и очень-очень сердитой Алиенне, а Бранна — в обществе Шайи и бумаг, отданных ему советником под честное слово мага.

Совершенно невероятное сочетание, как и благой с неблагим, но они умудряются понимать друг друга. Это, пожалуй, еще одно чудо. Как и последние, достаточно откровенные слова Джареда, хоть и затаенно настороженные: «Ну как там ваши подсчеты?»

Бранн, у которого все дуги Проклятия только-только сошлись, все концы нашли свои привязки, обычно спокоен, вот только феи, кажется, сейчас выпорхнут из глаз: «Многоуважаемый советник Благого двора, я не вижу ничего, что могло бы сдержать теперь падение Проклятия!»

«Но оно все же есть», — хмурится Джаред.

«Пока да».

«Тогда что же?» — в очередной раз начинает тихо кипеть Джаред. Бранн темнит, на его взгляд.

«Может, не хватает лишь того, чтобы забилось сердце этого мира?»

«И что же может заставить забиться наше сердце?»

«Думаю, уважаемый советник, вы это знаете лучше меня», — улыбается Бранн.

Джаред уходит с чем-то очень похожим на улыбку.

И теперь, из-за своего укрытия, наблюдает за вошедшей. Ой, я ее знаю, это-это-это… Это же Фианна, лесная принцесса!

Она опускается на колени и о чем-то жарко просит небо и землю, луну и солнце. И не будь я Луг, если это не пожелание выздоровления!

А советник спокойно ждет и ничуть не удивлен!