Темное пламя. Дети Проклятия

Зима Ольга

— А если она сожрет все яблоко целиком?

— А если и так — развяжет мне руки. Я говорил с очаровательной принцессой из…

— Не сейчас, рано! Все, все нужно было делать раньше! Ты, со своей отравой… У волков нюх не как у нас. Они чуют подобное и лишь смеются над тобой — моим сыном! — глупым лесовиком. Нет-нет, тут что-то еще, не только мои слова… Финтан, ты перегибаешь палку с Гвенн. Но не будь симпатии между вами — не был бы возможен и брак. Что ты еще натворил? Чем она тебе так досадила?

— Она только и думает о Дее! Впрочем,

как и ты. Ну и я еще…

— Говори! — рычит лесной лорд похлеще волков.

— …сболтнул Гвенн про Флинна. Это вышло случайно, папа! — Финтан почти заискивает! Почти оправдывается.

Тишину столь отчетливо тревожную, что неуютно даже мне, режет звук оплеухи.

О, вот у кого учился Финтан! Хотя с отцом он теряет всю свою наглость.

— Еще бы ты это сделал нарочно! Ты… у меня нет слов, Финтан, — свистящим шепотом отвечает Фордгалл. — Ты расклеился перед женщиной! Видно, Гвенн и впрямь так хороша, как о ней говорят!.. Или ты настолько слаб?!

Пол для лесных гостей, деревянный, не каменный, скрипит под нервными шагами лорда Фордгалла. Финтан молчит, похоже, смиряясь с отцовской пощечиной.

— Флинн опять отличился! — Финтан тяжело вздыхает. — Только от Фианны больше забот! Но на нее… — голос становится ниже и довольнее. — На нее хотя бы приятно смотреть!

— Не смей иметь дело с этой колючкой! Твоя тетка, Финтан, ядовита до самого последника наконечника собственной стрелы! Она уже не единожды пыталась поддержать ярлов Ели и Бука! И если бы не твоя мать!..

— О, как я рад, папа, — голос Финтана сочится ядом, — что из двоих родичей ты всегда выбираешь младше… более красивого! — грохот, как будто лесной лорд отшвырнул что-то. — Я разве сказал что-то не то?

— Ты превосходишь все мои ожидания, умудряясь быть еще большим пеньком, чем выглядишь. Ты рассказал брату, ты рассказал Гвенн! Может, вырвать тебе язык? Если правда про Флинна станет известна, весь наш дом может полететь вверх тормашками. И в первую очередь это коснется тебя-а-а! Моего наследника! — снова бухает чем-то тяжелым. — Ты идиот, но ты мой идиот! И вот тебе мой отцовский указ: разыщи Гвенн, где бы она ни была! А если она решит сдохнуть, забившись в какую-нибудь дыру — сам отправишься за ней в мир теней!

— Папа, может, ты хоть раз поделишься своими гениальными идеями целиком? — цедит Финтан. — И тогда я перестану так ужасающе катастрофично подводить тебя!

— Как бы высоко ни взлетел Дей, на нем все еще висит Проклятие, — Фордгалл дышит тяжело, хотя отвечает спокойнее, но от этого еще страшнее. — Долго он не протянет. Верни Гвенн, подчини ее себе — и ты завоюешь мое уважение.

О-о, Финтана ждет сюрприз. Волки его не любят, но и про жену врать не станут. Что задумал советник, я не понимаю!

Под утро лесной принц, обшарив полдворца по неточным указаниям стражи и получив массу пожеланий, как следует поступать с волчицей, спешит к Джареду.

Залышав шаги, Джаред мгновенно слетает со своего напольного коврика и оказывается

рядом с Гвенн.

Первое, на что натыкается Финтан, переступив порог приветливо приоткрытой двери, это одежда и обувь своей жены.

В покоях советника Волчьего дома!

— Ты забыл закрыться! — сразу проснувшись и вцепившись в серый мех плаща, ужасается Гвенн.

Джаред отвечает сонно:

— Неуже-е-ели? Ай-ай-ай.

— Это какая-то шутка? Ты ее грел для меня, советник? Или охлаждал? — обретает дар речи застывший в паре шагов от постели Финтан. — С Лили тебе все сошло с рук, но теперь — теперь ты покойник!

— Моя принцесса, — цедит Джаред, явно обращаясь к балдахину. — Твой супруг преступил порог моего дома без разрешения. Он в моей власти. Хочешь, я откушу ему что-нибудь ненужное?

Показывает острые волчьи клыки в зевке. Финтан отшатывается, теряя часть напора. Гвенн молчит, натягивая серый плащ советника по самые глаза. Но что, кроме плаща, на ней ничего нет, ее супруг видит и так. И, не сомневаясь в жене, рисует картины страсти, раз произносит голосом, заплетающимся от ненависти:

— Что это? Гвенн — моя жена! Моя! Тебя пристрелят свои же!

— Это вряд ли, — прохладно отвечает Джаред.

— И что же им помешает? Что помешает мне крикнуть стражу и убить тебя?

— Время.

— Одной ночи вполне хватит!

— Но не ночи Лугнасада, принц Леса, — еще более холодно отвечает Джаред.

— Что?! С каких это пор людской праздник стал каноном для ши, Советник? — спрашивает Финтан, но не трогается с места: колкий лед в голосе и в глазах Джареда заморозит кого угодно.

— Он был им всегда. Не поленись, расспроси отца. Он сам пользовался его преимуществами. Когда был не лордом, а просто Фордгаллом. И уж точно, Лугнасад стал таким с тех самых пор…

Джаред вновь зевает, показывая, как утомился за ночь. Закидывает руки за голову и вытягивая длинные ноги. Сапоги его, как успевает заметить Финтан, валяются где-то около сандалий Гвенн, даже оружие разбросано. Всегда наглухо застегнутая рубашка обнажает грудь Джареда и дает лучам утреннего солнца блеснуть на таинственной, как и сам советник, подвеске, мешая Финтану собрать мысли для достойного ответа.

— …с тех самых пор, как ши украли Этайн, — опять сообщает Джаред завитушкам балдахина. — Или с тех пор, как Дей — король Благого двора. Решать вам, принц Леса.

Финтан вне себя от злости. Его обманули, оскорбили… не переступив Слово. А вот он порог чужого дома переступи-и-ил! Жаль, что Джаред его не вышвырнет показательно.

— Гвенн, ты спала здесь по доброй воле? — вкрадчиво спрашивает Финтан.

О, хитрый лис! Принуждение недопустимо. На время праздника жене можно уйти к любовнику, но нельзя прятаться у друзей или родни, как нельзя, невозможно Гвенн пожаловаться на мужа. Да, ведь браки ши заключают по любви… Нет, галаты тоже были безумны! Хотя… не будь этой традиции, Джареда не спас бы ни Дей, ни сам Мидир.