Темное пламя. Дети Проклятия
Шрифт:
Нет, ничего не изменилось. Мы все так же плывем и плывем. А тебе все так же не сидится и не сидится. Ну побегай, шорох стих окончательно, как стихли и волны.
Бранн, провожая моего волка взглядом, замечает:
— Все равно…
Мой Дей не дослушивает, хотя это, кажется, вовсе неблагого не расстраивает. Бранн провожает нас взглядом. От одного борта мы спешим к другому, изумрудные феи следуют за нами с легким интересом.
— Вплавь…
Снова пауза. Неблагой вовсе не смотрится удивленным. Полный смысл догоняет нас в следующий
— …гораздо медленнее. Да и сожрут. Опасные твари.
Под нами, глубоко внизу, что-то мелькает. Темное и опасное даже издалека. А уж как опасно само море, понятно и так.
— Не надо меня успокаивать! — бросает Дей.
— Тебя даже ушат холодной воды не успокоит, не то что пара слов.
О, мой Дей, я понимаю, что ты чувствуешь угрозу, но неблагой не виноват в этом море. И в этом солнце. И даже в прозрачных моряках.
А Бранн улыбается, улыбается! Его восхищает твое упорство, мой Дей, но он… улыбается. Первый раз за все время нашего совместного путешествия. Ты развеселил этого странного неблагого!
Ну не сердись, мой Дей, улыбка широка вовсе не от насмешки. Вот теперь хмурится и Бранн, явно о чем-то вспомнив.
— Дей, мне нужно поговорить с тобой.
Волк садится рядом, кладет руку на согнутое колено, он заинтересован, но не напуган.
— Близится остров, просто Дей.
Бранн и не стремится пугать моего волка, щурится от яркого солнца и острых бликов воды, но смотрит на Дея в упор.
— Мы высадимся?
Ах, усмири свое нетерпение, мой волк; кажется, у тебя даже пальцы дрогнули, так тебя гложет желание размяться. Потерпи, на лодке все равно быстрее, даже Бранн говорил!
— Нам бы мимо пройти, — он снова вздыхает тяжко, как будто только и мечтает, что пройти мимо. Нет, Дей, вряд ли там интересно.
— Бранн, корабли вроде плавают?
— Дей, у вас нет кораблей. Корабли всегда ходят.
Неблагой подчеркивает слово, не повышая и не понижая голос, попросту паузами, наверное, он знает, о чем говорит, да и лодку эту уже видел.
— Ну да, по морю аки посуху, — вырывается у моего волка.
Ну конечно, мой Дей, лучше выместить на неблагом свое раздражение, чем послушать старого, мудрого меня, пережившего не одну сотню лет посреди благого дво… Ох, прости, я отвлекся.
— Дослушай меня, Дей. Это остров смеха.
Бранн продолжает так же спокойно, похоже, уши вороны могут слышать очень избирательно. Например, пропускать мимо твоё оскорбленное хмыканье. Ну и что, что дергаются? Тебя раздражает это палящее солнце и этот непробиваемый неблагой, вспомни, одно с другим никак не связано!
— Бранн, я думал, что уже достаточно повеселил тебя!
— Тебе не захочется отплывать и будет казаться смешным все, абсолютно все.
— Неприятно, но не смертельно, — никак не хочет проникаться опасностью Дей.
Бранн сердито молчит вместо ответа. Пытается изобрести слова, чтобы попасть прямо в голову благому?
— Побудем вблизи полчаса и умрем, задохнувшись от смеха. Или раньше, —
— Как избежать смеха? Может, обернуться? Думаю, в волчьем обличье у меня пропадет чувство юмора, — Дей мрачно откидывается спиной на мачту.
Молодого волка гложет глухое недовольство: неблагой край успел надоесть непонятными правилами, которые писал непонятно кто. И как их читать без Бранна, тоже непонятно. А мой волк не привык быть ведомым.
Бранн вздыхает:
— Зато, обернувшись, ты захочешь броситься в волны и доплыть до острова. И ни я, ни кто другой не сможет удержать тебя.
Мой Дей недовольно косится на Бранна, но в глазах его — тревога. Волк смиряет свое недовольство, осторожно уточняет:
— Откуда ты знаешь об этом?
Мой волк теперь насторожен иначе, даже принюхивается к сидящему рядом — настолько жаждет доискаться ответа.
— Ты не первый благой, который пытался пройти этим путем, — неблагой видимо огорчается, феи пропадают и даже ушки опускаются.
— Прости, Бранн, прости! — отзывается Дей.
Поворачивается всем корпусом к неблагому, кладет руку на плечо. Всякое недовольство слетает, принц, обнаруживший в себе просто Дея, может сочувствовать горячо.
Это безумие штиля, мой Дей, заставляет тебя задираться.
— Я не хотел тебя огорчать. Я не знал!
Бранн медленно поднимает глаза — целый сонм фей танцует радостно. Длинные губы несмело дрожат уголками и расползаются в длинную улыбку.
— Ах ты! Обманщик! А я так расстроился за тебя! — сочувствие в момент сменяется негодованием, но не в полную силу. Бранн разыгрывает его слишком бесхитростно, слишком по-неблагому.
— Меня предостерег хранитель, — он рад, что нашел-таки слова, которые смогли передать самую суть. За этими словами таится очень невеселый смысл. Волк проводит рукой по кинжалу, и неблагой договаривает:
— Просто Дей, оружие тут бессильно. Нужно проплыть мимо как можно быстрее. Команда не слышит зова.
Острые ушки невольно дергаются, Бранн прихватывает их за кончики руками, кажется, так он нервничает. Нет, это не похоже на стригущую ушами лошадь, мой Дей! Ну не смейся так!
— Беда только в нас с тобой, — Бранн косится на тебя. Наверняка ведь понимает, что ты придумал об его ушах! Хотя… улыбается.
— Так. Что нужно делать?
Отсмеявшийся волк опять готов ко всякого рода испытаниям, он подбирается, всей позой выражая целеустремленность.
— О, мое горе! — искренне печалится Бранн. — Опять ничего.
Нас бултыхает на девяти волнах, мимо проплывает темная спина.
— Малютка прошла, — бросает Бранн. — Теперь лезем на мачту. Будем ничего не делать чуть выше…
Тут очень высоко. Высоко и неприятно. Висеть над палубой, привязанными к мачте, пусть и сидя на перекладине — то еще развлечение. Особенно для непоседы-волка. И мачта качается! Да, мой Дей, еще как!