Тёмное пламя

Зима Ольга

— Разрешите проводить вас, принцесса. Вы под охраной нашего Дома, но… — спотыкается и договаривает от души: — Ты лучше не ходи по ночам одна.

— Почему? — сияет Лили, идя рядом.

— Каждый из волков свободен, как и ты. Но призрак Нуаду иногда тоже выходит на прогулку. С огромными рогами, синекожий, в серебристых звездах, а его цепь громыхает как самая страшная гроза!

Лили ойкает и вцепляется в его руку своими обеими.

—

Не бойся, — договаривает маленький волчий принц. Поправляет кинжал на поясе и в первый раз улыбается. — Пока ты со мной, тебе ничего не грозит.

— Но ты не можешь быть рядом все время!

— Я буду, моя принцесса. Ты уже видела клепсидру? — Лили мотает головой. — Там тоже волки, но они вовсе не страшные. Мы — стражи этого мира. А если попросить тех, охраняющих клепсидру, в два ночи, желание исполнится.

— Ты покажешь? Мне очень, очень нужно загадать желание!

— Все, что захочешь, моя принцесса.

Дети уходят, и Дом Волка провожает их взглядом. Пристально, но без злобы.

* * *

Ну вот, пока я тут предавался воспоминаниям, меня опередил Советник! Моя госпожа!.. Она очнулась!

— Значит, он дал мне свободу? — тихо говорит Лили, дослушав Джареда. — Он. Дал. Мне. Свободу?!

Прямо как Дей — каждое слово отдельно, со сдерживаемой, готовой вот-вот прорваться яростью. Волчица! Волосы горят белым злым пламенем.

Меви порывается что-то сказать, но молчит. Теперь она относится к Дею по-иному, чем раньше.

— Принцесса Солнца… — начинает Джаред, но Алиенна торопится вниз, перепрыгивая через ступеньки и бормоча:

— Это именно то, что мне нужно.

— Осторожнее! — и Советник спешит за Аленной.

— Я знаю! — оборачивается она, сбавляя тон и улыбаясь. — А Дей?..

— Нет, моя королева, — с поклоном отвечает довольный Советник. — Я решил, что столь радостной новостью вы должны поделиться лично.

О-о, нужно торопиться. Чую, будет жарко.

* * *

— Дей, это я. Это я! Открой! — просит Алиенна. — Дей, открой же!

Молчание настороженное, отчаянное прерывается словами:

— Алиенна. Покинь. Меня.

— Дей!

Лили глубоко вздыхает. Нет больше жены, просящей войти. Есть королева, которую нельзя не впустить.

Ее лицо искажается, она поднимает руки, огонь охватывает их, летит вперед, ударяет в дверь и… дверь, как и часть стены, шипит, сжимается, пропадает вовсе. Только обрывки ткани висят на оплавленных краях и гул проносится по замку.

В комнате темно. Алиенна, все еще в облаке света, делает шаг вперед, еще один…

Дей, видно,

баловался с кинжальчиком, пока меня не было — его руки в крови, а ведь он всегда был ловок! Стоит, головы не поднимая, но поворачивается за моей госпожой всем корпусом — словно слышит или чует, где она. Делает к ней шаг… и останавливает себя.

И слышать меня не хочет, вредный, безумный волк!

— Дей, не смей! — кричит Алиенна. — Не смей отчаиваться! Не смей запираться от меня!

— Я приказал оставить меня в покое! — рычит Дей. — Приказа короля тебе недостаточно?

На слове «король» его голос ломается. Дей, мой Дей, Лили все слышит, как и я. Вовсе не королем тебе сейчас хочется быть!

Моя госпожа делает еще шаг и кладет ладони на грудь волка.

— Тепло и свет, — шепчет он в непонимании.

Поднимает руки и… Как же уютно лицу моей госпожи в его ладонях! Каким золотым светом горят ее волосы! Светом любви. Темным золотом мерцают глаза.

Дей притягивает Лили к себе, до поцелуя осталось совсем немного… Но мой волк опускает руку и повторяет, словно опомнившись:

— Недостаточно?!

Прижимает на миг Лили к себе и тут же отшатывается.

— Нет, Де-е-ей… — шепчет моя госпожа, и дверь мгновенно зарастает вьюнком. — Недостаточно. Как и всего мира, если тебя в нем нет.

— Алиенна, нет, не надо, ты еще встретишь того, кто будет достоин тебя!

— Я уже встретила! — яростно выпаливает Лили.

— Алиенна, пойми, — отчаянно тихо отвечает Дей. — Я едва смог отпустить тебя. Я не могу!..

— Что ты не можешь? — шепчет Лили.

Ее руки ловко развязывают туго стянутый ворот рубашки, обводят ключицу, ямку на шее. Лили улыбается, разглядев золотую родинку, ведет пальчик ниже, ниже — сердце ее волка всегда говорит правду, но Дей перехватывает руку. Отвечает жестко, почти зло, но эта злость на себя, он не хочет, не может поддаваться нашей Лили:

— Любить, не касаясь тебя. Я могу снова тебе навредить. А я не хочу!..

— Я хочу! Я хочу быть твоей женой. Быть твоей! И ни ты, ни кто другой не прогонит меня отсюда!

Лили поднимает на него взгляд настолько огненный, что, мне кажется, Дей видит его. И отшатывается.

— Алиенна, ты что, не понимаешь? Не слышишь меня? Я! Не! Ви-жу! Я… — выдыхает громко, — не могу даже оборачиваться! Я…

— Де-е-ей… — его имя слетает с губ моей госпожи золотым шорохом вечномолодых деревьев Нижнего мира, весенним ливнем, шуршанием трав, ясным светом, льющимся с небес. — И я не могу оборачиваться, — и улыбается, удивленная его непониманием столь простых вещей. — А видеть я буду за нас обоих.