Темное предсказание
Шрифт:
— Сет? — округлила глаза Карла.
Айслинн молча кивнула. С одной стороны, ей отчаянно хотелось выговориться. Рассказать все Карле, Рианне или кому-то еще. Но главного человека, которому она привыкла рассказывать все, рядом не было. А говорить об этом с Карлой? Полуправда была бы хуже лжи; открыть всю правду Айслинн не решалась. Более того, не имела права. Смертным без магического зрения незачем знать о мире фэйри.
— Его нет, — тихо сказала Айслинн, глядя на Карлу и фэйри у себя за спиной. — Мне больно, — шепотом добавила она.
Подруга говорила разные утешительные слова,
Раньше фэйри нечасто заходили внутрь здания. Металл и обилие религиозных символов отрицательно действовали на них. Но сейчас фэйри оставались подле нее все часы занятий. На уроках Сиобан сидела рядом с ней на пустом стуле, невидимая для смертных. В обеденный перерыв Элиза пела ей колыбельную. Слова несли утешение, как и жесты. Фэйри делали это без принуждения, по доброй воле, желая показать, как она им дорога.
«Они моя семья».
Ее двор был не просто местом, где обитали странные создания. Их любовь не могла изгнать или заглушить всю боль, но она помогала. Они помогали. Они нянчились с Айслинн как с ребенком. Их забота целительным бальзамом ложилась на ее истерзанное сердце. Пожалуй, только это и помогало ей не захлебнуться в своем горе.
После занятий Айслинн не мчалась к Кинану, как еще недавно мчалась к Сету. Но она все равно шла в лофт и торопливо поднималась по лестнице. Там, рядом с ее королем, в пределах Летнего двора, она чувствовала себя защищенной. В мире смертных ее все чаще охватывало состояние беззащитности.
Айслинн продолжала ходить в школу. Иногда она ночевала в квартире бабушки, но спустя восемнадцать дней после исчезновения Сета оставила попытки вернуться в прежнюю жизнь. Айслинн не встречалась с друзьями и не звонила им. Никуда не ходила одна. Безопаснее всего ей было с Кинаном. Вдвоем они были сильнее, и лофт стал ее убежищем.
В первые же дни после исчезновения Сета Кинан научился не задавать неуместных вопросов вроде: «Как ты? Как себя чувствуешь?» — и самого скверного: «Сет еще не позвонил?» Вместо этого он придумывал для нее всевозможные дела. Уроки в школе, выполнение домашних заданий, дела двора и занятия по магии (Кинан сказал, что ей пора этому учиться) так изматывали Айслинн, что на несколько часов она проваливалась в сон.
Иногда Кинан как бы мимоходом сообщал, что в поисках Сета «пока нет ничего нового». И тут же добавлял:
— Мы его обязательно найдем.
Медленное продвижение Кинан объяснял соблюдением мер предосторожности.
— Официальное заявление о его исчезновении может лишь усложнить ситуацию и сделать ее более опасной для Сета, — говорил Кинан. — Сейчас он уязвимее, чем прежде, когда был с нами.
Естественно, Айслинн хотелось быстрых и результативных поисков. Но подвергать Сета дополнительной опасности — этого она ни в коем случае не желала. Ее даже не волновало, покинул ли Сет ее добровольно или
Айслинн и Кинан располагали немногочисленными фактами. В ночь своего исчезновения Сет отправился в «Воронье гнездо» и несколько часов провел там в обществе Дамали — местной певицы, с которой он прежде вроде бы встречался. (Кинану Дамали запомнилась не столько голосом, сколько множеством африканских косичек.) Стражники не видели, как он уходил: им пришлось вступить в стычку с несколькими ли-эргами, похитившими совсем юную летнюю деву. Когда они вернулись в «Воронье гнездо», Сета там уже не было. Но потом Скелли ходил к нему и говорил с ним через дверь.
— Сет был дома и в нормальном состоянии, — твердил стражник. — Когда ушел — не знаю. Прежде он такого не делал.
Исчезновение Сета по-прежнему оставалось непонятным для Айслинн. Собрался на скорую руку, однако взял с собой Бумера. Говорил взволнованно, но страха в голосе не было. И главный вопрос: он ушел добровольно? Айслинн хотелось бы думать, что нет, но доказательств у нее не было.
Сет не заводил интрижек на стороне. Даже до встречи с Айслинн он не слыл ловеласом. В последнее время ее отношения с Кинаном волновали его все сильнее. Айслинн ругала себя за разрядившийся мобильник. Может, Сет хотел ей позвонить, но не смог. А если не хотел и предпочел попрощаться столь странным образом — через голосовую почту?
Может, он отправился навестить родителей или родственников? Едва такая мысль мелькнула в голове Айслинн, она сразу же отправила своих фэйри проверить вокзал и автобусную станцию и навести справки о покупке билетов. Фэйри добросовестно выполнили ее поручение, но ответы были неутешительными: ни в том, ни в другом месте Сет не появлялся.
Общение с Кинаном хотя бы частично освобождало ее от груза тяжких мыслей. Но сегодня, когда она вошла в лофт, Кинан встретил ее фразой, которую она не ожидала и, честно говоря, не хотела услышать:
— С тобой хочет поговорить Ниалл.
— Ниалл? — со страхом и надеждой повторила Айслинн.
Она пыталась встретиться с Ниаллом на другой день после исчезновения Сета, но Темный король не захотел с ней говорить.
Обычно все чувства Кинана были написаны у него на лице, но сейчас его лицо хранило напряженное бесстрастие.
— Когда поговоришь с ним, можем заняться бумагами Тэвиша, а потом пообедать.
У Айслинн сдавило грудь.
— Так Ниалл здесь?
Ярость Кинана все-таки прорвалась наружу, но он тут же совладал с собой. Лицо приняло прежнее выражение.
— В нашем кабинете. Сказал, что хочет поговорить с тобой наедине.
Айслинн не поправила его, как делала всегда. Теперь его кабинет стал и ее кабинетом. Это был ее дом. Как же иначе?
«Я бессмертна, если только меня не убьют».
До превращения в фэйри Айслинн не думала о конечности и бесконечности. Теперь вечность представлялась ей нескончаемой чередой повторяющихся дней: завтра, через год, через век. Это ее пугало, но после стычек с Ниаллом, Донией и Бананак появились страхи иного рода. Оказывается, ее могут убить как обыкновенную смертную девушку. И один из тех, кто был в силах это сделать, ждал ее сейчас в кабинете.