Темное желание

Фихан Кристин

Дарий погрузился в глубокий сон, на который были способны только карпатцы, остановив сердце и легкие.

– Лицо у него уже не такое серое, – кивнула Синдил. – Надо перенести его под землю, там он быстро исцелится. Куда Дарий отослал Барака и Дайана?

– Не знаю, – пришлось признаться Дезари. – Я была без сознания и ничего не помню.

– В любом случае тебе самой нужен контакт с землей, чтобы скорее поправиться. С полицией я разберусь сама. Скажу им, что Дарий отправил тебя и музыкантов подальше от этого места, но что все остались живы, хотя и ранены. Самое главное, что нападавшим

не удалось тебя убить.

– Нет, так не пойдет. Они начнут приставать с расспросами, кто и где лечил наши раны, – возразила Дезари.

Она очень устала, испытывала какое-то странное беспокойство и едва не плакала от отчаяния.

– Я могу изменить их воспоминания о сегодняшнем дне не хуже вас, – решительно заявила Синдил. – Это правда, что я предпочитаю одиночество, но у меня те же способности, что и у всех вас. Не забывай об этом.

Дезари ласково гладила Дария по голове, длинные и блестящие черные пряди струились между ее пальцами. Обычно суровый и неприступный, во сне Дарий казался таким спокойным и безмятежным! Словно на нем не лежало тяжкое бремя ответственности за всех членов семьи, которое он нес вот уже несколько столетий.

– Я не люблю спать так близко от смертных, – призналась Дезари. – Особенно сейчас, когда на нас идет охота. Это опасно.

– Уверена, Дарий увел Барака и Дайана в лес и убедился, что им ничто не угрожает. Дарий ранен и очень устал, но он обладает такой силой, какой мы себе и представить не можем. Он может чувствовать даже во сне, когда спит сном нашего народа.

– Что ты имеешь в виду?

– Вспомни ночь, когда Сейвон напал на меня. Дарий тогда был под землей, залечивал раны, а вы все были очень далеко, на охоте, так что меня оставили стеречь место, где он спал. Сейвон позвал меня в пещеру, чтобы показать какое-то редкое растение. – Синдил опустила глаза. – И я пошла, хотя должна была оставаться снаружи и охранять покой Дария. Потом, когда я посылала всем вам мысленные призывы о помощи, никто меня не услышал, кроме старшего брата. Даже раненый, он поднялся и спас меня.

– Значит, Дарий услышал тебя во сне?

Дезари знала, что Дарий проснулся еще тогда, когда она была на охоте с братьями. Вернувшись, они не увидели страшной картины. Дарий успел расправиться с Сейвоном и залечивал раны Синдил, хотя сам был еще слишком слаб от потери крови.

– Да, – кивнула Синдил. – Он явился как раз тогда, когда я перестала надеяться. Мне стало стыдно, что я не могу даже уменьшить собственную боль. А Дарий думал, что это он виноват в том, что случилось, так как не сумел уберечь меня от беды.

Дезари осторожно положила голову на грудь брата. Она знала, что Синдил права лишь отчасти. Дарий сознавал, что не уберег сестру, но чувства вины при этом не испытывал. Он не чувствовал ничего: ни радости, ни горя. Правда, Дарий скрывал это от окружающих, но Дезари слишком хорошо его знала. Только из чувства долга Дарий продолжать заботиться о своей семье. Но об эмоциях тут не могло быть и речи.

Знала Дезари и то, что Дарий боится обратиться в вампира. Он был неуязвим, и никто не смог бы с ним справиться, случись с Дарием то же несчастье, что и с Сейвоном. Даже Барак вместе с Дайаном не

сумели бы одолеть старшего брата. Но Дезари за него не опасалась. Она знала, что Дарий обладает огромной силой воли и ничто на свете не заставит его сойти с выбранного когда-то пути.

Правда, он мог погибнуть и в честном бою. Но Дезари боялась даже думать об этом. Она понимала, что, если Дарий умрет или обратится в вампира, их всех ждет незавидная участь.

– Тебе придется сесть за руль, – сказала Дезари сестре. – А я буду смотреть, нет ли за нами погони.

Синдил, конечно, надеялась, что у нее хватит сил, чтобы вести машину и сделать автобус невидимым для посторонних глаз. Но это оказалось невозможно. Оставалось только надеяться, что Дезари сумеет расставить всевозможные преграды на пути их преследователей.

– Давай, Синдил! – кивнула Дезари и прошла в глубь салона.

Так кто же спас ей жизнь? И зачем он это сделал? Дарий сказал, что не чувствует присутствия зла, а он разбирается в таких вещах. Еще бы! В течение многих веков ему приходилось сражаться с вампирами. Когда-то он говорил, что кровь вампира жжется и при длительном контакте на коже остаются волдыри. Она может даже разъесть плоть…

Дезари устроилась у заднего окна и стала смотреть на улицу. Машины «скорой помощи» и полиции уже разъезжались, толпа постепенно успокаивалась. Только сейчас Дезари пожалела, что не спросила брата, уцелел ли кто-то из нападавших. Правда, она сильно в этом сомневалась. Но с другой стороны, он мог отвлечься, защищая ее, Барака и Дайана, и позволить одному или двум негодяям ускользнуть от возмездия.

Синдил уверенно вела автобус, а Дезари внимательно наблюдала, не появится ли на дороге свет фар едущей за ними машины.

И вдруг она почувствовала, как тревожно забилось сердце. Ей почему-то захотелось немедленно вернуться в бар, от которого они удалялись с каждой минутой. Но почему? Дезари поняла, что уезжает от своей судьбы. А ведь она должна быть там, где он сможет ее найти.

Он?!

Дезари едва не задохнулась от неожиданности и откинулась на сиденье.

– Что там? – спросила Синдил.

Волнение сестры передалось и ей. Синдил взглянула в зеркало заднего вида, но не заметила на дороге ничего подозрительного.

– Что случилось? – настойчиво повторила она, требуя ответа.

Синдил ясно ощущала, как тревожно забилось сердце Дезари.

– Я не могу оттуда уехать, – с тоской сказала Дезари, прижимая ладони к вискам. – Остановись, Синдил. Открой двери и выпусти меня.

– Дыши глубже, Дезари. Мы справимся со всем, какая бы беда на тебя ни свалилась.

Синдил яростно давила на педаль газа. Ей очень не хотелось оставлять сестру одну, особенно в таком состоянии.

В следующее мгновение Дезари ощутила ласковое прикосновение старшего брата. Он мысленно обращался к ней.

Я тебе нужен?

Дезари сосредоточилась и отправила брату послание.

Я не могу уйти от него. Тот, кто отдал мне свою кровь, каким-то образом соединил нас двоих. Дарий, мне страшно.

Брат ответил мгновенно.