Тёмные хроники снов
Шрифт:
– Под светом скарабеев загоришь не сильно,– парировала Рыжая,– и брожу я не по всему Египту, а по отдельно взятой его части.
– И по какой же именно части?
– Сорви бинго ещё раз,– хмыкнула она.– Египет, тёмные узкие коридоры, множество развилок, кошмарные скарабеи: где мы?
Перед глазами вдруг возник мой икеевский комод, на котором мирно соседствовали скарабей и нефритовая пирамидка.
– Мы в пирамиде!– громко выпалил я.
Жуки на стенах мигнули, словно радуясь моей сообразительности.
– Какое знание географии,–
– И что мы тут делаем?– поинтересовался я, никак не реагируя на сомнительный комплимент.
– Не мы, а я,– поправила Рыжая.– Я ищу одну… одну вещь, которая меня, скажем, интересует. А ты кричишь и пугаешь моих жуков.
Я понял, что спрашивать об интересующей её вещи бесполезно. Всё равно не скажет. Или слукавит, чтоб отцепился.
– Пугаю жуков? Каким образом? Мне показалось, я им очень симпатичен. Думаю, ты заметила, как они лихо отплясывали под моё фальшивое пение.
– Пугаешь,– повторила Рыжая,– они привыкли к тишине. Тут все привыкли к тишине.
– Кроме нас тут есть кто-то ещё?
– Конечно! А как ты думал? По пирамиде бродит множество людей.
– И все они ищут вещь, которая очень интересует тебя,– снова съязвил я.– И у всех имеются личные скарабеи, да?
– У кого как,– неопределённо ответила она,– кстати, у тебя три минуты до тютю.
Мне вдруг стало грустно.
– Жаль. Знаешь, это мой первый сон такой… такой яркий, что ли,– мне не хватало слов, чтобы объяснить свои чувства,– в общем, мне очень жаль расставаться с этим местом. И с твоими скарабеями. И с тобой.
– А с кем больше?– улыбнулась она.
– С тобой, конечно. Мне никогда не встречались такие… такие девушки, как ты. И я…
– Что?– она смотрела мне прямо в глаза.
– Хочу снова увидеть тебя!– сказал я решительно.– И пока есть время, давай познакомимся. Меня зовут…
Рыжая закрыла мой рот ладошкой. Ладошка была тёплой и ощутимо пахла навозом.
Я понял, что она носит еду для жуков с собой.
– В этом месте не принято называть свои настоящие имена,– сказала она.– Кому надо и так узнает. Ты с жуками так гармонично смотрелся! Я буду называть тебя Скарабеем. Нет, слишком длинно, будешь просто Скар. А ты зови меня Рыжая. Меня все так зовут.
"Как будто и так не было понятно",– подумал я.
– И вот ещё что,– продолжила она,– ты откуда территориально?
– Из Питера.
– А,– хмыкнула Рыжая,– бандитский Петербург! Культурная столица всея Руси. Бывала.
Так наш город стали называть с лёгкой руки писателя Константинова и её слова говорили, что она моя соотечественница.
– Вот что, найди там одного человека. Те, кто в теме, зовут его Аспирин. Поговори с ним.
– Найти в Питере парня по прозвищу Аспирин? В городе с шестью миллионами человек? Ты шутишь?– я был ошарашен такой непосредственностью.
Но Рыжая уже не слушала меня. Она протянула руку к стене и оторвала от неё один из огоньков.
– Дай
Я послушно протянул левую руку.
Рыжая провела пальцами по моей ладони, а затем посадила на неё светящегося скарабея.
– Сожми пальцы в кулак!
Это мне не очень понравилось. Не то, чтобы я испугался, но кто знает, как может повести себя жук, очутившись в полном одиночестве в незнакомой руке?
Я колебался.
Тогда Рыжая схватила мою руку и с силой сжала её в кулак.
В кулаке громко хрустнуло. А потом я почувствовал острую боль.
Я выдернул кулак из её хватки и разжал его. Тёмное тело скарабея беззвучно упало на пол.
– Эй, сумасшедшая!– в ярости закричал я,– ты же говорила, они не кусаются! Что, если он заразный?
– Лучше бы я всё-таки звала тебя Клоуном,– вздохнув, сказала Рыжая, аккуратно обошла меня и, повернувшись спиной, пошла вглубь коридора.
Огоньки на стенах послушно двинулись за ней.
– Не ходи за мной!– долетел до меня её голос.
По мере того, как она всё дальше удалялась от меня, свет начал тускнеть и вскоре погас совсем. Я остался в полной темноте.
Это был её сон. И свет тоже был её.
Неожиданно до меня донёсся звук.
Я приободрился. Может, она решила вернуться и взять меня с собой?
Вглядываясь в темноту, я пытался рассмотреть хоть что-нибудь.
Звук нарастал, делался всё громче и громче, пока не стал настолько явным, что не узнать его я не мог.
Парам-пампам! Парам-пампам!
В ушах звенело. Я тряхнул головой, закрыл глаза и тут же открыл их.
Источник звука лежал неподалёку от моей головы на прикроватной тумбе. Это был мобильный телефон. Он вибрировал и требовал немедленного подъёма.
Парам-пампам! Парам-пампам!
– Да заткнись ты!– зло сказал я телефону, взял его в руку и отключил функцию будильника.
Из окна на меня хмуро глядело серое питерское утро.
Я потянулся и хрустнул пальцами.
Переход в явь давался с трудом. Левую ладонь жгло. Я повернул её к лицу: между линиями жизни и здоровья я обнаружил изображение маленького чёрного скарабея.
И тут я проснулся окончательно.
Офис.
Понедельник начался как обычно.
Возле кофейной машины в секретарской комнате топтался практически весь офис.
Весь офис это четыре человека, включая меня. Кофе был крепким и вкусным, а главное бесплатным, поэтому в течение дня мы вчетвером выдували чашек двадцать, беззастенчиво пользуясь тем обстоятельством, что шеф обычно подъезжал в офис не раньше одиннадцати, а его пребывание в нём ограничивалось несколькими часами. Шеф постоянно ворчал, что мы его разорим, грозился поставить платный аппарат, но на его угрозы мы реагировали вяло: кем-кем, а жмотом Вячеслав Валерьевич не был. Бизнес приносил ему очень приличный доход, и ссориться с коллективом за десяток тысяч деревянных ему не было никакого резона.