Темные искусства и дайкири
Шрифт:
Он бросился за монстром, они столкнулись, и другая руна загорелась на его предплечье — эта была бледно-желтой, почти белой. С ослепительной вспышкой существо упало, крича от боли. Но оно не осталось на земле, а вскочило на ноги, зеленый свет шипел на теле, движения в лесу привлекли мое внимание.
Появилось второе существо с трещащим шаром в руках. Зеленый свет расширялся, листья на свисающих ветвях рядом сжались и стали коричневыми. Папоротники возле существа стали черной кашицей.
Фей бросил свет в Призрака. Тот
Он должен был упасть. Должен был рухнуть с силой.
Он раскинул руки для равновесия, и татуировки перьев стали размытыми, а потом поднялись с его кожи. Теневые черные крылья поднялись с его спины, широко раскрылись, и он опустился на ноги и проехал немного по листьям.
Крылья хлопнули, толкая его вперед, и он напал на существ без промедления. Он двигался, крылья стали размытыми и снова превратились в татуировки на нем.
Он пережил ту атаку, но теперь бился с двумя вместо одного.
Я дико озиралась, надеясь увидеть варгов, выбегающих из-за деревьев. Волков не было, но свет сиял на чем-то блестящем среди листьев на земле. Бутылка с зельем. Чудо, но она не разбилась, когда я выронила ее.
Я схватила бутылку за горлышко, и, когда второе существо призвало еще чары — зловещее зеленое сияние, что тянулось от его ладони зелеными лозами, я побежала к нему. Оно улыбнулось мне, длинный язык мелькнул меж тонких губ. Оно не думало, что человечек может его ранить.
Я отвела руку и ударила бутылкой по плечу монстра.
Стекло разбилось, розовая жидкость брызнула в стороны. Фей взревел. Розовый дым поднимался от его кожи завитками, жидкость бурлила. Все еще вопя, фей ударил по мне когтями.
Меня дернули за футболку, оттащили, и когти фея пролетели в дюймах от моего лица. Призрак отпустил мою футболку, схватил за руку. Я ощутила боль, увидела розовый туман над своей ладонью, куда брызнула жидкость, и голова стала кружиться.
Сжимая меня за локоть, не задевая зелье, Призрак сорвал с пояса еще один флакон. Он вытащил пробку зубами, и оранжевая жидкость потекла на мою ладонь. Прохладное покалывание пробежало по коже, и розовое вещество зашипело, поднялось дымом и пропало.
Он вылил все из флакона мне на ладонь, убирая все розовое, а потом отошел. Я посмотрела на чувствительные следы на коже, стараясь не думать, что было бы, не будь у него с собой противоядия. Я подняла голову, обнаружила, что мы остались одни.
— Где эти штуки? — с дрожью спросила я.
— Темнофеи ушли, — он повел плечом, словно оно болело. — Бой был непростым, и в сердце они — трусы.
— Ох, а где твой огненный меч?
Он не ответил, но ответ и не требовался. Сабля, наверное, рассеялась, как и появилась из ничего. Я взглянула на его руки, но татуировки рун стали темными.
Он скользнул по мне взглядом.
— Ты удивительно безрассудно относишься к себе.
Он
— Не благодари за спасение твоего сексуального зада.
Его брови подпрыгнули, и я чуть не скривилась. Нужно было думать, а потом говорить.
— Это ты постоянно делаешь, сбегая в лес? — спросила я. — Продаешь опасные зелья темнофеям?
— Я не сбегаю, — прорычал он.
Я отмахнулась.
— Но ты торгуешь черной магией с темнофеями?
— Не со всеми. И, как ты видела, некоторым из них это не нравится, — он поднял флакон и прицепил к поясу, оглядел поляну. Там, куда попало розовое зелье, листья превратились в пыль, но ущерба было не так много. Все деревья и кусты вокруг были с коричневыми листьями, магия темнофей высосала из них жизнь.
Он пошел к брошенному плащу на земле возле Надин, и она выдавила:
— Вы ранены?
Ее вопрос звучал едва слышно, она указывала на его живот дрожащей ладонью. Когти темнофея порвали его футболку. Он задрал край, проверяя тело, и мы смогли увидеть его накачанный пресс.
— Нет, — сказал он. — Я в порядке.
Она смущенно кивнула. Я почти видела, как таяли ее трусики. Мои уже пропали.
Он надел плащ. Я похлопала себя по щекам, надеясь, что они не были такими красными, как у Надин. Мне нужен был холодный душ. То, что этот красавец был плутом-убийцей, который торговал черной магией с опасными феями, должно было отрезвлять, как ледяная вода, льющаяся на голову, но логика не работала.
Он поправил плащ, а потом заметил еще три бутылки с зельями — целые, как оказалось. Он протянул их мне и приподнял бровь.
— Я могу их тебе доверить?
— Не знаю, — парировала я. — Я бы хотела посмотреть, что они сделают с твоим лицом.
— Но не с моим сексуальным задом?
Я подавилась. Я не могла остроумно ответить, так что хмуро забрала бутылки. Тихий шорох прозвучал в лесу, появились варги. Они были тихими, но два хромали. Призрак осмотрел быстро их раны, а потом пошел вперед. Мы с Надин шагали за ним, и он оглянулся.
Зеленые глаза скользнули по нам взглядом, он потянулся за плечо за капюшоном. Он поднял его, тени сомкнулись на его лице, и он тихо сказал:
— Что теперь с вами делать?
Хотела бы я видеть его глаза, когда он задавал вопрос. Может, тогда я не боялась бы так сильно ответа.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Плен у Призрака, день тринадцатый
Я мыла руки, смотрела на свое отражение в зеркале. Я смогла собрать дикие кудри в хвост, убрала челку с лица заколкой. Бледная кожа чуть загорела после дней на солнце, но это не могло сравниться с взрывом веснушек на моем носу, щеках и плечах.