Темные изумрудные волны
Шрифт:
Неизвестно, в чем признался Левон Мкртчан перед смертью, известны последствия: убит Оганесян вместе с семьей. Мотивов для убийства – масса, столько же, сколько для того, чтобы начальник ОБЭП заинтересовался деятельностью «Золотого Глобуса»…
Исполнители убийств задержаны, с ними ведется работа. Тех, от кого получены указания, они не выдают. Говорят, что пошли на дело из личной неприязни. При обыске квартиры Мкртчана обнаружен тот самый пистолет Макарова. А в «Мерседесе» Кондаурова нашли отпечатки пальцев – того же Мкртчана. Казалось бы, круг замкнулся.
Однако,
Однако – слишком все просто. Доказательств достаточно, но знавшие Мкртчана люди говорят в один голос, что он не мог убить. Да, он был коротко стрижен, одевался во все черное, ездил на черной, наглухо затонированой машине, никогда не улыбался, вид имел суровый, таинственный и неприступный, скупо ронял отрывистые, многозначительные фразы, появлялся в местах, где предположительно появляются «бандиты», но сейчас такая мода. Половина города так делает. Современные молодые люди считают, что это круто – выглядеть, как «бандит». Пошло, но не преступно.
А согласно опроса людей, знавших Мкртчана, выясняется, что он просто мелкая шпана, попавший по жизни неудачник, идеальная подстава.
Есть другие детали. Может, они незначительные, и не имеют отношения к делу, но их совокупность заставляет задуматься, и, если по-хорошему, добросовестный следователь обязан их отработать. Во-первых, для того, чтобы отмести их на основании тщательной проверки, а не умозрительного предположения; а во-вторых, просто для очистки совести.
Вот эти детали.
Среди посетителей казино были люди, которых никто не знал – ни бармены, ни крупье, ни охранники. Более чем странно, так как с двумя из них общался Кондауров.
Во-первых, был высокий, крупный мужчина примерно тридцати пяти лет, рябой, одетый просто, и даже небрежно, – в отличие от завсегдатаев, одевавшихся пафосно, и ведущих себя вызывающе. За последний месяц его там часто видели. Побеседовать с ним не удалось: в тот вечер он скрылся, потом появился только один раз. Его перестали пускать, так как он ни разу не покидал казино без выигрыша. Удивительно, что ему позволили столько раз обчистить кассу.
Во-вторых, был еще один мужчина – крупный, с волевым лицом, загорелый, похожий на военного, в возрасте около сорока лет. В тот вечер он общался с рябым, потом видели, как он разговаривал с Кондауровым, а после этого исчез за дверями с надписью «Только для персонала». Этого мужчину видели всего один раз – в день убийства.
В-третьих, была девушка. Известно её имя – Катя. Она больше часа просидела за одним столом с Кондауровым. Никто её не знал, видели её первый и последний
Администратор (женщина):
– Простушка, шеф мог бы себе получше найти.
Крупье (девушка):
– Продуманная сучка, знает, перед кем ноги раздвигать.
Посетительница:
– Дешевка, лошица.
Охранник:
– Ох**нная баба, я б ей засадил.
Официант (молодой парень):
– Дорогая телка.
Объективно она выглядела следующим образом. Возраст: двадцать-двадцать два года, среднего роста, телосложение среднее. Волос средней длины, темно-каштановый, «шоколадный». Глаза – зеленые. Одежда: светло-голубые джинсы и темная шелковая блузка без рукавов, шлепанцы с камушками. Из особых примет: ожерелье из зеленых камней. Другие впечатления: замедленные движения, заторможенность.
Подытоживая рассказ, капитан Галеев сказал, что у него есть несколько версий того, как на самом деле развивались события, но, поскольку начальство считает, что сделано уже достаточно, то, хочешь, не хочешь, дело надо закрывать.
– Что-то не так? – спросил он, заметив отрешенный взгляд Иосифа Григорьевича, устремленный в одну точку.
Спохватившись, Давиденко улыбнулся и сказал, что все в порядке. Он вдруг подумал, что знает, о какой девушке идет речь. Он был уверен так, как был уверен в том, что он полковник милиции, а не рыночный гопник, – уверен в том, что если покажет её фотографию работникам казино, то они сразу опознают эту девушку.
Иосиф Григорьевич ничего не сказал Галееву, предпочтя оставить за собой преимущество быть хранителем тайны этой девушки. Он лишь усмехнулся, подумав, какие впечатления производит хорошенькое свежее личико на людей, привыкших лицезреть размалеванных шмар. Он спросил:
– Как же ты, Рашид, видишь реальное положение дел?
– Двух мнений быть не может – Мкртчана подставили. Я смогу это доказать, еще раз плотно пообщавшись с Глуховым: выясню доподлинно, когда и при каких обстоятельствах был передан незадачливому «бандиту» пистолет. А если поработать с водителем Кондаурова, или кто там обслуживал его машины, то можно выяснить, каким образом появились в салоне отпечатки пальцев Мкртчана. По цепочке выйду на организаторов убийства. Еще у меня вызывает недоверие личность Еремеева. Сам по себе он очень нехороший человек.
С этими словами Галеев вышел из-за стола и направился к железному шкафу. Какое-то время он рылся там среди бумаг, потом, найдя нужную папку, сел обратно за свой стол.
– Его моральный облик, – тут он поморщился – … кошмар! Не удивлюсь, если окажется, что это он забрал с места происшествия ударник.
– Какой еще ударник? – спросил Давиденко.
– Тот самый, от пистолета Макарова, который Мкртчан принес на починку мастеру. Дело в том, что мастер спросил насчет ударника – где, мол, родная деталь? Ему ответили, что потеряли. Пришлось вставлять новый. А на месте убийства ударник не был найден. Хотя облазили все четко – и салон машины, и все вокруг.