Темные отражения. Немеркнущий
Шрифт:
– На лестничной клетке стало… опасно. Я дала Вайде команду уходить, так мы могли бы контролировать ситуацию снаружи.
– И ты не сообщила мне об этом, потому что… – спросил Роб, почти выдавая себя гневом.
– Мой коммуникатор сломался, – ответила я, – вы же это видели, когда мы перегруппировались.
Он крякнул.
– Хорошо, – помолчав, проговорил Албан. – На лестничной клетке было небезопасно? Как так?
«Там взорвалась граната. Роб взорвал гранату», – шесть слов. Идеальный способ заставить Роба испытать все унижение выговором, который он заслужил. Албан бы мне поверил. Он
И вдруг я прозрела – сама не поняла, как родилась во мне эта уверенность, но это было настолько же очевидно, как гремящая в ушах кровь. Если поймаю его сейчас и макну в собственную лужу, в следующий раз он возьмет меня на мушку и не промахнется.
– Она была… плохо построена и рухнула, – объяснила я. – Не выдержала нашего веса. Жуткая конструкция.
– Хорошо, – протянул Албан. – Агент Стюарт сообщил, что на самом деле его нашли вы с Вайдой. Как это случилось?
– Она и та, вторая, полностью проигнорировали мой приказ вернуться в бункер, вот как! – заявил Роб. – Я точно знаю: вторая его слышала. Знаю: это ты отказалась возвращаться назад.
Все четверо мужчин повернулись ко мне. Поле моего зрения сузилось – по краям снова проступила чернота. Я прижала руку к горлу, оттягивая тугой воротник – у меня сковало горло, и я пыталась набрать в грудь воздуха, прорваться сквозь спазм.
Я хотела Лиама. Все, чего я хотела, это Лиама, прямо здесь, рядом, чтобы вдохнуть запах его кожи, дыма, сладкой травы.
– Руби, – сказал Албан голосом столь же спокойным, глубоким и терпеливым, как море, – не могла бы ты ответить на мой вопрос?
Я хотела, чтобы все это закончилось. Хотела вернуться в спальню, залезть в койку под покров холодной тьмы и провалиться в ничто.
– Он прав. Я велела Вайде игнорировать приказы. Когда мы вылезли наружу, то увидели нацгвардейцев. Они выводили заключенных из тайного выхода, о котором не было известно. Я не спросила разрешения продолжать. Хотя знаю, что должна была.
– Потому что прекрасно знаешь: единственное, что ты должна делать – это выполнять приказы своего командира! – рявкнул Роб. – Мы не потеряли бы столько людей, останься вы там и прикрывая наше отступление?
Телевизоры позади Албана были выключены, но клянусь, я слышала их шипящее дыхание тем отчетливей, чем дольше мужчина молчал. Не отрывая от меня взгляда, он прижал ладонь к макушке.
И тут полился голос Коула с южными, подобно сладкому чаю, нотками:
– Ну и слава богу, что ты ослушалась; иначе я был бы уже на полпути в пекло.
Стало ясно, что я недооценивала вес Коула в организации. Нет, вес – не то слово. Скорее уж, власть, основанную по большей части на обаянии, поддержанном смертоносной эффективностью. Брови Албана поползли вверх, но он только кивнул, позволяя Коулу продолжать.
– Давайте хотя бы здесь называть белое белым, вот что я хочу сказать, – предложил Коул, откинувшись,
– Она не подчинилась моим прямым приказам!
Коул скучающе отмахнулся от Роба небрежным движением руки:
– Господи, посмотрите на эту бедную девочку! По моей милости из нее выбивают дерьмо. Если вы полагаете, что я буду помалкивать и позволю ей взять на себя вину за задание, которое, между прочим, завершилось успехом, ошибаетесь.
Окружающие молчали, и я уже открыто посмотрела на самодовольное лицо Коула, потом – на убийственное Роба. Небольшое пространство между ними наполнилось не просто недоверием и раздражением – тут была многолетняя история, насыщенная ненавистью, причин которой я не понимала.
Напряжение, омрачавшее лицо Албана, стерлось, словно бы смытое дождем. Наконец, мужчина тоже улыбнулся.
– Здесь я склонен согласиться с агентом Стюартом. Руби, спасибо, что быстро приняла решение на ходу. – Албан переложил несколько бумаг на столе. – Мидоус, я изучу ваш полный отчет сегодня же вечером. А сейчас вы свободны.
Когда старший агент встал, вскочила и я, устремляясь к двери, чтобы как можно быстрее убежать. Но голос Албана поймал меня:
– И еще одно, Руби, если ты не возражаешь. Хочу обсудить кое-что с тобой и Коулом.
«Отпустите меня, отпустите меня, отпустите меня…»
Роб явно пребывал в бешенстве, но у него не оставалось выбора. Дверь за ним хлопнула так, что загремели старые стеклянные бутылки из-под кока-колы, выстроившиеся на полке над притолокой.
– Теперь поговорим о другом… – Албан посмотрел на меня. – Я должен начать с того, что тебе доверяют здесь, дорогая, намного выше твоего уровня секретности. Если я услышу хоть слово об этом разговоре, выдохнутое за пределами этих стен, жди последствий. Здесь действуют те же самые правила, что и внизу.
«Нет, пожалуйста, только не это. Пожалуйста, пусть этого не будет».
– Да, сэр.
Удовлетворенный, Албан повернулся к Коулу:
– Все, что я говорил прежде, – правда. Мне жаль, что я должен сделать это до того, как ты полностью восстановишься. Но, как ты хорошо осведомлен, мы должны вернуть данные, которые у тебя отобрали.
– Осведомлен-то я хорошо, – согласился Коул, – но говорю вам: понятия не имею, у кого они сейчас. Перед тем как меня вырубили, я видел, что кто-то берет флешку, но честно, сэр, я почти не помню, что происходило после того, как меня оттащили в бункер. Не уверен, что ее забрал мой контакт.
Я смотрела, как он проводит перевязанной рукой по коротко стриженным светлым волосам, размышляя, видит ли Албан столь же ясно, как я, что Коул врет.
– И это понятно, учитывая обстоятельства, – кивнул Албан, откидываясь в кресле и водружая переплетенные пальцы на выпирающий живот. – Вот почему здесь Руби. Она неоценимо полезна… в извлечении воспоминаний. И помогла нам разыскать не один кусок заблудившихся сведений.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только не он». Я не хотела заглядывать в его разум: не хотела видеть вспышки лица Лиама или картинок их жизни. Я просто хотела убраться отсюда до того, как моя грудная клетка сожмется и раздавит сердце.