Тёмные плясуньи
Шрифт:
Не достал. В смысле, в карете вопросами не достал, как она ожидала. Они сидели вообще как… нет-нет - не чужие, а незнакомые люди. Друг против друга. И молчали. Потому что Ирина-то всё же ожидала, что Бриндан хоть о чём-то у неё спросит, а он, кажется, погрузился в мысли о том тайном, что было им задумано…
И тогда, помня, что ехать долго, она начала думать о другом.
В любовных романах, которые она читала, всегда был принц и Золушка, которую принцу надо разглядеть. И что теперь? Принц есть - Золушки нет. Ведь Золушки не лупят своих принцев кулаками и каблуками, если те оказываются не слишком зоркими в бытовых ситуациях. И этот Бриндан, будучи принцем,
И стала думать о матери Бриндана, чтобы не думать о парне. “Это сколько же времени Католдус приходил и давил на неё? Запугал до смерти! Ужас… Вот уж башку человеку снесло от одного приближения к власти. Ведь, умри дядя Бриндана, Католдус станет магом, приближённым к королю… Но, если он уже сейчас так себя ведёт, что будет, когда он займёт место дяди? Интересно, что задумал Бриндан - зачем решил показать меня ему? В качестве невесты… Доказать, что он готов примерить вслед за дядей бремя сдерживающего Маровы болота?.. Спросить? Не спросить? Неа. Не ответит…”
Карету время от времени потряхивало на булыжниках. И новое сомнение овладело Ириной: “Говорить - не говорить Бриндану, что мы с Фридой уже два раза танцевали в замке Коршуна? И что именно взгляд Католдуса я чувствовала тогда? Спросить бы, давно ли он видел своего дядю, но ведь он сразу спросит, откуда я про это знаю. А я пока не уверена, что надо ему говорить об этом. Кто его знает, может, я ошиблась, и это не Католдус? Слуги-то, наверное, не ошибаются, таща под руки бедолагу… Чёрт, везде тайны и недомолвки…”
Вскоре карета остановилась, и Бриндан первым вышел из салона, чтобы подать руку Ирине, помогая ей выйти.
– Ты сегодня не идёшь к Фриде?
– безразлично спросил он.
– Нет, мы договорились, что сегодняшней ночью ни репетиций, ни выступлений.
– Это хорошо, - равнодушно отозвался он и кивнул.
– Тебе выспаться надо.
– Ну ладно, до завтра.
– Спокойной ночи, дама Лирейн.
Ирина пошла было к калитке в ограде, но резко остановилась.
– Бриндан!
– Что?
– уже недовольно обернулся он, уже поставивший ногу на ступеньку.
– Возьми.
– И стащила с волос цепочку с камешком, протянула ему.
– Мне чужого не надо!
Он на автомате принял украшение, решительно протянутое ему, и спохватился.
– Ты что, Лирейн? Это тебе!
– Заплатить за нынешний спектакль хочешь, - понимающе (так, чтобы он это понимание услышал чётко) кивнула она.
– Спасибо, в подачках не нуждаюсь.
И почти побежала к калитке.
Ха, догнал! Успел дверцу прижать к косяку, чтобы девушка не проскользнула в усадьбу пансионата. Схватил за плечо.
– Лирейн, ты обиделась? Я обидел тебя? Прости, я думал…
– Индюк думал… - хмуро процедила Ирина сквозь зубы, а потом с силой подняла кончики губ и с этой идиотской улыбкой произнесла: - Ты бы лучше матери что-нибудь
– Мне пора спать!
Последний её жест заставил Бриндана поневоле убрать руку от калитки.
А Ирина оглянулась, уже находясь на территории пансионата, и чопорно сказала:
– До свидания, мастер Бриндан!
Услышала растерянное в спину: “До свидания…”
“Любовные романы всё врут, - сделала вывод Ирина, оказавшись в своей комнате, где устало сняла туфли и поставила их у порога на полочку.
– Сразу принцы не влюбляются. Они слишком толстокожие и заняты государственными делами. Как Бриндан… Но, с другой стороны… - Она дошла до кровати и села, задумавшись.
– С другой стороны… Ну, влюбился бы он в меня. Ну, поженились. И что дальше? Он заменил бы дядю и начал бы быстро умирать, а меня оставил бы с ребёнком на руках. И с матерью. Она же тоже беспомощная. И пришлось бы, вероятно, уже мне отбиваться от этого вампирища. И что было бы потом с моим ребёнком… Бесконечная череда смертей внутри одного семейства… Я расчётливая стерва, если думаю об этом? О будущем с Бринданом? А не о чувствах? Ведь, если бы я была влюблена по-настоящему, я бы бросилась в этот омут, не глядя на всё, что придётся пережить потом! С третьей стороны… Бриндан-то меня вообще в расчёт не берёт. Значит, у нас взаимно - нет чувств? Так чего я переживаю?”
Она переоделась ко сну в домашнее платье - ночи здесь довольно прохладные, а у Лирейн не было ничего напоминающего пижаму. Села на кровать и задумалась. Сна - ни в одном глазу. “А ещё… Всё-таки недели маловато, чтобы влюбиться. А ему - тем более. Он же знает Лирейн - сердитую спотыкашку на каждом шагу. И поменять своё мнение ему трудновато”. Решив так, Ирина вздохнула и, прошептав “сонное” заклинание, легла, потянув на себя одеяло.
Утром она рассказала Кернею всё, что произошло вчера. Кроме того, что во взгляде Католдуса почувствовала взгляд Коршуна. Фамильяру ведь необязательно знать то, что и Лирейн от него скрывала? О работе по ночам? И потом… Мало ли что Ирине показалось.
Честно говоря, девушка постепенно приходила к грустному выводу: Коршун давно мёртв, а его место занял Католдус. Но опять-таки помалкивала. Выводы не факты.
Снова полетели заполненные занятиями и работой дни. Ирина страшно боялась за Бриндана, но каждый день он был на занятиях и, как обычно, учился танцу со своей тёмной плясуньей. Бриндану было некогда - и он теперь не приходил, чтобы проводить её к Фриде. Правда, ничем не показывал, что относится к ней иначе. Ревниво следившая за ним Магда радостно приветствовала такие взаимоотношения и на каждой перемене тащила своего партнёра к Бриндану, чтобы болтать с ним и смотреть чуть не влюблённо.
А Ирина училась. Заперла своё сердце, но с ужасом чувствовала: она начинает психовать, не зная, что в следующий раз сделает Бриндан и как там поживает его мать. Уговаривала себя, что они ей посторонние люди и она не должна думать о них… А по вечерам, репетируя с Фридой и выступая на вечерах в богатых домах, ощущала, как сумасшедше бьётся пульс от страха за Бриндана… Училась… Причём сама чувствовала, что отстранённо, остыв к урокам вообще и к урокам парного танца - в частности. Это заметила даже дама Сесиль, которая поначалу одобрительно восприняла изменения в студентке и не делала замечаний, а только довольно кивала, если Ирине удавалась какая-нибудь сложная танцевальная фигура. Однажды, когда Ирина во время короткой перемены привычно вышла из зала для парных танцев и уселась в одиночестве на скамью, рядом села дама Сесиль. Она махнула рукой на почтительно вскочившую с места девушку и, сев, аккуратно расправила складки платья на коленях.