Темные пространства
Шрифт:
— Ну что, давайте поговорим? — услышал я знакомый голос. Я поднял голову. Руперт сидел наверху на краю обрыва. Он тоже тяжело дышал, но выглядел веселым, как мальчишка, убежавший от преследователя в игре «Ковбои и индейцы». Значит, где-то все же есть не замеченная мною щель. Может, я смогу ее найти? А еще я мог бы достать его из моего бластера — но с какой стати? Ведь я не собирался его убивать.
— Почему вы хотите меня непременно поймать? — Он словно подслушал мои мысли. — Ведь вы хотели поговорить, задать
— Трудно разговаривать, задрав голову, — пожаловался я. — Может, все-таки перейдем в кабинет? Или организуйте какой-нибудь ветерок, что ли, тут слишком жарко.
— Вы прямо как ребенок, — наставительно заметил он. — Вы что, считаете меня каким-то Мерлином, что ли? Подую — и подымется буря? Ветер подует чуть позже, ближе к вечеру. Да и сейчас вовсе не жарко, просто вы разгорячились, бегая за мной. Это место мне нравится, я люблю здесь бывать, так что можете считать его моим кабинетом. Давайте, задавайте ваши вопросы.
Что ж, в чем-то он был прав.
— Меня зовут Александр Ребров, — представился я. — Я из Си-Си-Эй — слыхали о такой организации?
Он покачал головой — нет, он не слышал. Ну уж конечно! Впрочем, не важно.
— Мы расследуем массовую гибель людей в поселке Новый Китеж. Вам известно о таком событии?
Его лицо стало серьезным.
— Да, я смотрел ТВ — это было ужасно.
— Жители поселка погибли от увечий, которые получили, находясь во власти галлюцинаций. Мы связываем это с появлением в поселке некоего Томаса Глечке. Вам знакомо это имя?
— Да.
— Как вы познакомились?
— Мы вместе занимались… проходили обучение…
— У Мартина Кандерса, не так ли?
— Вы знаете о Кандерсе? — упоминание о Центре и его создателе почему-то не испугало моего собеседника, лишь удивило.
— Да, знаем. Мы многое знаем, Руперт, — что вы скрываетесь, живете под чужим именем, что владеете способностями, которые можно использовать для убийства, но сейчас нас интересуете не вы, нас интересует Глечке. Почему он напал на Китеж? Из-за Путинцева?
— Да. Максим вынашивал одну идею…
— Выступить по ТВ и рассказать о центре «Праджапати»?
— Да, и Томас был резко против.
— Почему?
— Долго объяснять. Надо знать, кто такой Томас.
— Именно это меня и интересует.
— Хорошо. Он всегда был самовлюбленным, нетерпимым, считал, что призван к чему-то великому. При этом был крайне злопамятен и мог мелко мстить. Таким я помню его по тем годам. С тех пор мы не встречались, но Максим, который дважды видел его, рассказывал, что все эти черты усилились до крайности. Мы все прячемся, вы это знаете и глупо отрицать, но Томас глубже всех. Никто из нас не знает, где он живет. Он вынашивает какую-то великую идею, некий план. И кажется, я знаю какой.
— Какой же?
— Мне хотелось бы ошибиться, но, кажется, он мечтает подчинить
— Кто такие избранные? Ученики Кандерса?
— Да, так мы называли… Кандерсу очень не нравился этот термин, и никто на нем не настаивал, но он как-то прижился. Однако Томас имеет в виду не нас, а прежде всего себя и своих учеников.
— У него есть ученики? Много?
— Не знаю сколько, но есть. Максим рассказывал. Так вот, Томасу для подготовки своей великой миссии нужна глубокая тайна. Поэтому его разозлило желание Максима все рассказать, и он стал ему угрожать.
— Глечке приходил к нему?
— Сначала связывался по видео, а затем пришел однажды ночью, его никто не видел.
— Вам об этом сам Путинцев рассказывал?
— Да, он прилетал…
— Я знаю. Как Глечке создает свои фантомы?
— Их порождает сильное магнитное поле, которое определенным образом моделируется.
— Насколько сильное?
— Я точно не знаю; несколько миллионов гаусс.
— Значит, он создал мощный портативный генератор?
— Нет, вы не так поняли. Источником поля является он сам.
— Он сам? Каким образом? И чем именно — генератором тока, сердечником или обмоткой? Что за чепуха!
— Это не чепуха. Я не знаю точно, как это происходит, это мог бы… это лучше могли бы объяснить другие, но это так. Этому нас научил Кандерс. Человек сам создает поле.
— Значит, вы все это умеете?
— Создавать поле? Да.
— Я не о полях — о фантомах.
— Нет, страшилки были излюбленным занятием лишь для Томаса. Он толком ничего больше и не умеет, зато этим искусством овладел в совершенстве.
— А остальные что же, не умеют?
— Теоретически это умеют все, это несложно. Но никто этого не делает, поверьте — есть занятия поинтереснее.
— Перестаньте, Руперт! А вы сами чем занимаетесь? Вот это все, — я обвел рукой скалы с мигающими цветами, водопад, голубое солнце, стоявшее в зените, — разве это все не фантом?
— Так вы думаете… вы считаете, что это все нереально?! — Он был настолько удивлен, что вскочил на ноги, и мне пришлось еще сильнее задрать голову. — Вот в чем дело! То-то вы странно так… Но ведь вы проверили — там, возле прохода, вы же убили флайт!
— Флайт? А, этот куст. Ну и что? Внушить можно все что угодно
— Нет, только то, что сам знаешь. А я не знаю, как действует ваше оружие.
— Хорошо, допустим, что это все существует. Где же мы в таком случае находимся?
— Вы, господин Ребров, — произнес он с особой интонацией (так взрослый разговаривает с непонятливым и упрямым ребенком), — находитесь в ином мире.
— Вот как. Значит, выйдя из той двери, которую вы так любезно прикрыли, я свалился прямо на гамму Лебедя. Или на проксиму Центавра?