Темные пути орбиты
Шрифт:
Рууд признал, что решение замаскироваться таким образом пришло к эльфам легко, если учесть, что противник использует почти те же характеристики систем отслеживания, что и у единомирцев.
Во время ужина народ бурно обсуждал практически воплощаемую идею эльфов и приходил к выводу, что теперь-то, когда безопасность обеспечена, эльфы наверняка займутся поиском уцелевших солдат Единого мира…
Странно, что Крис, остававшийся в стороне от громогласной дискуссии, на последнее заметно скептически скривился.
Улучив момент, Ева подобралась к нему и, пока Марика спорила о чём-то
— Чё злишься? Или на кого?
— На твоего Эррамуна, — буркнул он, исподлобья метнув на неё взгляд.
— Повтори — «на твоего», — угрожающе-ласково попросила Ева, — чтобы у меня была причина врезать кое-кому за его длинный язык!..
— Ладно тебе, — вздохнул Крис. — Я и правда злюсь на Эррамуна. Он меня, как мальчишку, обыграл. Помнишь? Когда на Линкорном острове мы хотели пойти на помощь? Он мне потом, когда наедине были, сказал: если я ещё вякну против его приказов, он меня попросту с собой брать не будет. Не, Ева, прикинь? Как мальчишку уел.
Ева немного подумала и пожала плечами:
— В общем-то, ожидаемо. Если учесть, что у эльфов такие жёсткие правила даже внутри социума, можно было предположить, что в военном деле будет ещё жёстче.
— Ожидаемо… — проворчал Крис и с тоской посмотрел на входную дверь в кают-компанию. — Насколько легче на поле было…
— Сам себе хозяин был, да? — понимающе кивнула Ева.
И тут Марика заметила их уединение и позвала Криса рассудить спор с Тэкито. А Ева снова задумалась. Поначалу о том, что жутко хочется вымыть волосы. Настоящей водой, а не душем с направленным воздухом, который вроде и очищает, но не доставляет удовольствия. Хочется выйти куда-нибудь… в поле. Или в луга — под небо с низкими облаками. Посидеть на речном обрыве, глядя, как течёт вода, отражая небо, вечерние звёзды и склонившиеся над ней ивовые кусты…
И посидеть там в одиночестве.
А то… Она ненароком снова посмотрела на входную дверь.
Эррамун вручил ей сумку с самыми сложными, а потому самыми ценными инструментами и велел носить её следом за эльфами, которые резко стали механиками. Время от времени приходилось натягивать скафандр и выносить наружу эту самую сумку. Глупое занятие. Иногда Ева подозревала, что Эррамун просто придумал ей это занятие, чтобы вкупе с мыслью о телепатически ментальной связи с ангелом приковать её к себе.
Превратилась в ту же сумку. Ходячую…
Забившись в какой-нибудь уголок, сидя тихохонько там, чтобы никому не мешать (если работа происходила внутри катера и не надо было переодеваться в скафандр), она порой смотрела на «своего» эльфа и мысленно пожимала плечами: «Нафига он мне сдался? Нафига я вообще ему предложила обручение? Пожалела бедняжку после его рассказа о его же горькой судьбе старшего сына, который и не сын вовсе?» И признавала, что ей до сих пор трудно смотреть на высоченного и широкоплечего бедняжку некритическим взором. Всё время хочется поддевать его и поддразнивать. Особенно когда он командовать начал.
Чтобы совсем уж не психовать, попробовала представлять, как она появляется с ним где-нибудь, например…
Опаньки… А где ж с этим бедняжкой появиться можно? На гражданке у неё нет даже собственного
В кафе, что ли? Или в барах? Любопытно, а как Эррамун относится к пиву?
Ева мечтательно вздохнула, в воображении видя не трофейную еду, безвкусную, но полезную, а парочку литровых бутылей с пивом, а к ним — солёную рыбку или копчёных сосисок, запечённую картошечку, ну и… какой-нибудь сушёной морской хреновины. И вскоре улыбалась, вспоминая — и надеясь, что скоро, очень скоро…
Не сразу заметила, что в кают-компании вдруг стало тихо. А когда осознала, что вокруг притихли, узрела, что перед ней стоит Эррамун. Вздохнула, прощаясь с воображаемым завлекательным натюрмортом, и кивнула ему:
— Что?
— Ты улыбаешься без меня, — спокойно сказал эльф и повернулся уйти.
— Так ты ничего не предложил такого, чтобы я улыбалась с тобой, — напомнила она.
— А чего бы ты хотела?
Еве показалось, что в кают-компании наступила совершенная тишина. Все с глубочайшим интересом ожидали, что она ответит.
— Здесь, на орбите, вряд ли ты найдёшь то, что я хотела бы, — с сожалением отозвалась она и чуть не рассмеялась, представив Эррамуна, который стоит возле барной стойки, потягивая пиво из банки или бутылки и заедая крепкое питьё, например, истекающей жиром сосиской.
— Вот ты и улыбнулась — со мной, — подытожил эльф и вышел из кают-компании, словно закончил свои дела здесь.
Когда дверь медленно закрылась за ним, Марика не утерпела:
— Ева, а в самом деле? Ты так улыбалась, что мы все обзавидовались. О чём ты думала? Колись!
Воровато оглянувшись, чем привлекла к себе ещё большее внимание, Ева сначала прикусила губу, настраиваясь на хулиганство, а потом насмешливо спросила:
— Вы точно хотите знать? Пожалеете ведь!
— Говори давай! — велел Тэкито.
— Пива хочу! — и вкрадчиво добавила: — Чтоб на языке кисленько и сладенько сначала. Потом… чтоб за язык хватало. Ну и…
Секунды ошарашенного молчания, а потом все дружно взвыли! Ещё минута на переглядывание, а потом… Как будто специально растравляя себя, все, даже песчаники, которым объяснили, что такое «пиво», начали с жаром вспоминать, порой перекрикивая друг друга, что и в каких количествах дули на гражданке или в отпусках, а уж чем закусывали!.. Когда дошли до описания тех закусок, ангел Остарджи, закрыв лицо ладонями, чуть не плакал от смеха, наглядевшись на разомлевших от сладостных воспоминаний наёмников.
А когда в кают-компании все замолкли, устав и с улыбками переглядываясь, Остарджи полюбопытствовал:
— Ева, а почему ты решила, что Эррамун не может выполнить твою мечту? Да, сейчас-то и здесь он не может, но… У эльфов тоже есть праздники, идущие из глубины веков их истории. И один из праздников сопровождается изготовлением пива прямо в местах празднества. Так что когда-нибудь, но он исполнит твоё желание и найдёт тебе то, что ты хочешь.
Расслабившиеся было, жильцы кают-компании после слов ангела мгновенно заинтересовались: