Темные Пути
Шрифт:
К счастью для Тортура, Горга направился к другой баррикаде. Путь к ней только что расчистил удачный залп из шести термовиков. Невзрачный с виду, чуть выше человеческого роста нахт небрежно отшвырнул лапой обгорелые останки какого-то массивного сородича и с торжествующим смехом в три прыжка добрался до завала. Ещё в полёте его встретил очередной выстрел. Тортур отчётливо видел, как крохотный оранжевый шарик без помех вылетел из поросшей рыжей щетиной спины чудовища и продолжил поиски жертвы в толпе нападавших нахтов.
И второй, и третий выстрелы оказались столь же безрезультатными, как будто Горги был призраком. А сделать
Тортур на мгновение забыл, что его самого атакуют почти такие же свирепые чудовища, и, не отрываясь, следил за происходящим на дальнем конце форта. Старший караванщик Аррад подкрался к монстру сзади и наотмашь рубанул его палашом по спине. Клинок без помех прошёл сквозь тело нахта, и едва не выпал из руки растерявшегося караванщика. Да и сам Аррад, неожиданно не встретивший никакого сопротивления, потерял равновесие и повалился под ноги Горге.
Тут Тортуру пришлось всё же отвлечься, чтобы проткнуть клинком шипастое брюхо паукообразного нахта, который прорвался-таки сквозь заградительный огонь защитников баррикады. А когда у веркувера снова нашлось время оглядеться, ни Горги, ни его неудачливого противника уже не было видно. Толпа нахтов с голодным рёвом разносила в клочья катапульту и укрывшихся за ней переходчиков. Сейчас неуязвимый Горга и его приятели расправятся с несчастными и займутся самим Тортуром. И всё, не защититься от них, ни даже позорно бежать уже не получится. Наверное, впервые в жизни член Капитула Ордена не знал, что предпринять.
Или нет, не впервые.
Много лет назад, когда Тортура только назначили старшим караванщиком, в его группе случилась досадная неприятность. Красавица Тагра, единственная женщина-переходчик во всём Ордене, забеременела. Это само по себе было грубейшим нарушением устава, но вдобавок ко всему отцом оказался лучший друг и помощник Тортура Фард. То есть, преступная связь образовалась внутри его группы. Тортур не хотел выдавать друга, но и не готов был рисковать ради него собственной головой. Он оттягивал решение, сколько мог, благо группа долгое время оставалась в городе, но по возвращении всё-таки доложил начальству.
Тагра успела разродиться за два дня до казни, а вот Фарл так и не увидел сына. Впрочем, там смотреть было не на что – нормальные дети у веркуверов не рождались. Маленький уродец не погиб сразу после родов, и вскоре его продали нахтам. Но, разумеется, судьба ублюдка волновала Тортура ещё меньше, чем участь его родителей.
Потом ходили слухи, будто бы нахты почему-то не стали есть малыша, а вырастили его и приняли в стаю. И вроде бы у того развился необычный дар боевого перевоплощения. Ни камень, ни оружие, ни даже огонь не могли причинить ему никакого вреда. Только клыки и когти соплеменников иногда доставали приёмыша, но с каждым годом всё реже и реже. Веркуверский детёныш стал лучшим бойцом стаи, если не всей орды, и теперь Тортур почти уверен, что все слухи оказались правдой, и что зовут этого счастливчика – Горга.
Новый залп прервал несвоевременные воспоминания веркувера. И он растерянно глядел на вспыхивающих факелами врагов, не решаясь поверить в неожиданное спасение. Не сразу сообразили, что произошло, и нахты.
Во всех проломах стены форта стояли с термовиками наизготовку солдаты маршала Барга. Стреляли они без лишней суеты, тщательно выбирая цель, а укрыться от них внутри форта, вдруг превратившегося в огромную ловушку, было негде. Разве что за баррикадой Тортура. Часть нахтов опрометью кинулась спасаться среди обломков катапульты. Здесь тоже не были в восторге от такого соседства, и не дожидаясь команды командира, открыли встречный огонь. Но нахтов всё ещё оставалось слишком много, чтобы их могли остановить два десятка выживших переходчиков.
Кое-кто из солдат Барга начал оглядываться на офицеров: как же стрелять, когда там свои? Но отмены команды не последовало, и следующий залп был нацелен прямо на баррикаду. Укрывшийся вместе с Тортуром за станиной катапульты молодой веркувер коротко вскрикнул, схватился за живот, но уже через мгновение превратился в огненный столб. Пламя не захотело выбираться наружу через крохотную дырочку в доспехе и нашла другой выход - на месте головы бедняги теперь дымилась чёрная, отвратительно пахнущая воронка.
– Барг, скотина, что ж ты делаешь?! – завопил, негодуя, Тортур, но тут же был вынужден вновь нырнуть в укрытие.
Положение неожиданно спас Горга. Увидев, что близкая победа обернулась для нахтов страшным поражением, он рассмеялся. Впрочем, Горга в такие моменты всегда смеялся, словно ребенок, считающий сражение забавной игрой. Теперь его окружили, а значит следовало прорвать окружение.
Продолжая развлекаться, Горга ринулся прямо на термовики команды Барга. За ним по давней привычке устремились и все уцелевшие лесные нахты. Неуязвимый малыш с разбегу врезался в первую линию стрелков, сзади навалились сородичи, и совместными усилиями прорвали окружение. Преследовать их не стали, а принялись добивать оставшихся в западне нахтов. Тортур участвовать в этом отказался, и своим парням запретил рисковать собой. Он и так слишком многих сегодня потерял, но кое-кто из них мог бы выжить, если бы солдаты маршала стреляли аккуратней.
"Ничего, Барг! – подумал старый веркувер, - Празднуй свою победу. Возможно, ты её даже заслужил, но когда-нибудь я припомню тебе этот день".
Глава 24
Рухат (нахты)
Рухат и сам не ожидал, что атака окажется настолько удачной и к тому же быстротечной. Он даже не успел толком почувствовать голод. Но скоро боевые инстинкты возьмут своё, и его воинам понадобится больше свежего мяса. Не эта жалкая горсточка трупов, а всё веркуверское войско.
Земляной архонт твёрдо решил напасть теперь на правый фланг противника. Там, конечно, будет тесновато, другие стаи тоже не против пообедать, но зато не придётся столкнуться с фрайским колдуном. За те несколько дней, что продолжалась битва, нахты научились уважать и побаиваться этого странного парня, небрежным движением безоружной руки рассекающего врага надвое. Лучше уж оказаться под прицелом термовика, тут всё от твоей быстроты зависит – либо успел добраться до мягкобрюхого в перерыве между двумя выстрелами, либо получай огненный заряд в собственную утробу. Жёстко, но честно, как и должно быть в бою. А чувствовать себя беззащитным и беспомощным Рухат не привык.