Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса

Оман Чарльз

В азиатских провинциях империи не было никаких проблем до 502 года, когда началась война между Анастасием и царем Персии Кавадом. На месопотамской границе целый век было спокойно. После неудачной экспедиции Юлиана в 362 году не произошло ни одной серьезной войны с великой восточной монархией. Тот же век, что видел тевтонские миграции в Европе, на внутренних территориях Азии был отмечен повышением активности гуннов и других туранских племен за Каспием. Пока римские императоры были заняты на Дунае, Сасаниды защищали границу на Оксусе. Во время передышки в восточных проблемах Кавад потребовал у Анастасия деньги, император отказался, и началась война. Вначале римляне потерпели ряд неудач. Главная крепость Месопотамии Амида была взята штурмом в 503 году. Тогда же пал Нисибис (Нусайбин). А когда Анастасий послал на восток подкрепление, он назначил так много независимых командиров, что армию не удалось объединить. Отряды были разгромлены поочередно. В 504 году удача наконец улыбнулась римлянам. Тогда командование было поручено магистру оффиций Целеру. После длительной осады он вернул Амиду и начал движение через персидскую границу. Кавад в это время отбивался от гуннов и

потому с радостью заключил мир на весьма неплохих условиях. Граница восстанавливалась на том же месте, где она проходила в 502 году. Анастасий сделал попытку предотвратить грядущие войны, построив две новые крепости на персидской границе – Дара в Месопотамии и Феодосиополь – севернее, на границе с Арменией. Они помогли сломить натиск персов тридцатью годами позже, когда снова сошлись в бою преемники Кавада и Анастасия. Персидская война, как и исаврийская, затронула лишь ограниченный регион – провинцию за Евфратом, вылазки не достигали Сирии. На самом деле за все время правления Анастасия единственной проблемой, затронувшей азиатскую часть империи, был набег гуннов из-за Кавказа, который в 515 году принес беды и разрушения Понту, Каппадокии и Ликаонии. Это вторжение оказалось изолированным, и за ним не последовали набеги кочевников северных степей.

Судьба европейских провинций, как и во времена Зенона, оказалась суровее. Славяне и бургунды систематически переправлялись через Дунай и вторгались через покинутые равнины Мезии во Фракию. Не единожды булгары громили римскую армию в поле, и со временем они продвинулись так далеко на юг, что Анастасий построил в 512 году стену, носящую его имя, от Черного моря до Пропонтиды, тридцатью пятью милями западнее Константинополя. Эти линии, тянувшиеся на пятьдесят миль через восточный выступ Фракии, служили для защиты по крайней мере ближайших окрестностей столицы от беспокойных всадников из-за Дуная. Македония и Иллирия, по-видимому, страдали меньше Фракии в этот период. Граничившие с ними славяне пока еще были не такими опасными врагами, как булгары, а остготы Италии, завоевав Паннонию, оказались более тревожными соседями для северо-восточной провинции империи, чем были веком раньше.

Во время правления Анастасия на передний план впервые выдвинулась одна из самых характерных черт жизни Константинополя. Речь идет о «синих» и «зеленых» – партиях цирка. Они существовали с самого начала Римской империи, но только в Константинополе стали институтами большой политической важности. Здесь соперничество «синих» и «зеленых» не ограничилось спортивными состязаниями, а проникло во все сферы жизни. Кроме того, теперь в партии входили не только молодые люди со спортивными наклонностями. Они стали клубами или политическими ассоциациями для людей всех классов и возрастов, от государственных министров до беднейших механиков, и образовали связи между духовенством и сторонниками династических претензий. Современному человеку трудно представить, что получилось из того, что начиналось с обычного соперничества в цирке или на ипподроме. Чтобы провести параллель, нам следует предположить, что все те, кто надевает голубые или синие костюмы в день оксфордской или кембриджской лодочной регаты, отчаянно завидуют друг другу. Предположим, к примеру, что все, кто надел темно-синие костюмы, – консерваторы и англикане, а голубые – радикалы и раскольники. Если так, можно представить себе, что во времена политического напряжения за регатой последует масштабная массовая драка. Именно это случилось в Константинополе. Партия «синих» идентифицировалась с ортодоксальной церковью и с неприязнью к семейству императора. В партию «зеленых» вошли все монофизиты и члены других иноверческих сект, которые были преданы лично Анастасию и его династии. В любое время беспорядков игра на ипподроме заканчивалась мощным столкновением двух партий. Неудивительно, что справедливый и миролюбивый император старался подавить всякого рода зрелища и выказывал неприязнь к нелояльным «синим».

Самые худшие из внутренних проблем Анастасия были связаны с подозрением в гетеродоксии, которое постоянно сопровождало его. В 511 году, когда он добавил к гимну, называемому Trisagion – Трисвятое, или Трисвятая песнь, – строчку в контексте, которая относилась ко всей Святой Троице, ортодоксальное население Константинополя, возглавляемое партией «синих», подняло смуту. Народ удалось успокоить, только когда старый император появился перед людьми на ипподроме без короны и императорских одежд и объявил о своем намерении отречься. Его правосудие и умеренность вселили в представителей всех рангов и классов такую уверенность, что предложение вызвало смятение и народ стал просить его не уходить.

Тем не менее недовольство монофизитскими тенденциями Анастасия не было забыто. В 514 году амбициозный военачальник по имени Виталиан, командовавший войсками в Мезии, восстал с оружием в руках не только против определенных злодеяний, совершенных в провинции племянником императора Ипатием, но также против опасной гетеродоксии религиозных воззрений Анастасия. Когда Ипатий был отстранен от должности, большая часть армии Виталиана успокоилась, и тогда мятежник наглядно показал, как важны его религиозные принципы, призвав на помощь язычников булгар и гуннов. Возглавив эту армию, он еще некоторое время оставался в Мезии. Император, проявив некоторое недомыслие, послал своего племянника Ипатия во главе большой армии, чтобы подавить мятежника. Но когда римляне расположились лагерем на морском берегу недалеко от Варны, они подверглись внезапному ночному нападению противника и были рассеяны. Много тысяч людей утонули. Сам Ипатий был взят в плен. Эти события происходили в 514 году. Старый император, тревожась за жизнь родственника, поспешил заключить мир. Он выкупил Ипатия за 15 000 фунтов золота и пожаловал Виталиану пост военного магистра во Фракии. Весь остальной период правления Анастасия прощенный мятежник занимался укреплением своих позиций на Дунае, намереваясь заявить о своих претензиях на императорский трон, когда старый император, которому уже перевалило за восемьдесят,

покинет этот мир.

Несмотря на проблемы с двумя Longini – Лонгинами, Кавадом и Виталианом, Анастасия можно назвать успешным правителем. Все мятежи имели чисто местное значение, и двадцать семь лет его правления большая часть империи наслаждалась миром и изобилием. Лучшее свидетельство его хорошего управления – то, что, взойдя на престол, он нашел казну опустошенной расточительным Зеноном, а оставил ее своему преемнику с 320 000 фунтов золота в твердой валюте. И это несмотря на тот факт, что он был милосердным и снисходительным правителем и ликвидировал некоторые налоги, в частности ненавистный хрисаргир. Да и налоги собирались не за счет первоочередных расходов. Анастасий построил много оборонительных сооружений, в частности стену во Фракии и крепость Дара, а также восстановил разрушенные города. Он никогда не отправлял просителей с пустыми руками, независимо от того, кого они представляли – город, крепость или порт. Он оставил армию из 150 000 человек, хорошо обученную, дисциплинированную и состоящую по большей части из местного населения. Границы были хорошо защищены на востоке, западе и севере.

Старый император умер в 518 году, его супруга Ариадна – тремя годами раньше. Он воздержался от назначения племянника Ипатия соправителем, чего от него ожидали многие, и империя осталась без хозяина. Выборы нового императора были предоставлены государственным чиновникам, императорской гвардии и сенату. Самыми очевидными кандидатами на трон были Ипатий, которого поддерживали «зеленые», и Виталиан, который, узнав о смерти императора, немедленно собрался идти на столицу. Но только ни одному из них не было суждено победить. Все нити были в руках у казначея Амантия. Он сам не мог претендовать на трон, поскольку был евнухом, однако у него был друг, которого он желал короновать. Соответственно он послал за Юстином, командиром императорской гвардии, и выделил ему крупную сумму денег на покупку помощи солдат. Юстин, весьма уважаемый персонаж не первой молодости, которого никто не подозревал в наличии честолюбивых планов, спокойно взял золото, распределил его от собственного имени между солдатами и был провозглашен ими августом. Сенат согласился, и Юстин взошел на трон.

Он был иллирийцем по рождению и провел в императорской армии пятьдесят лет. Он заслужил повышение хорошей службой во время исаврийских и персидских войн. Он не был грамотным – утверждают, что он едва мог написать свое имя, – и не знал ничего, кроме военного дела. Он имел репутацию спокойного добропорядочного и честного человека – никто не мог сказать против него ни одного плохого слова. В вопросах религии он придерживался ортодоксальной веры. Ему было шестьдесят восемь лет – на пятнадцать лет старше, чем было Анастасию при его восхождении на трон.

Юстин занял прочное положение. Он казнил казначея Амантия и договорился с двоими людьми, которые могли быть его соперниками. Ипатий остался сенатором. Виталиан был утвержден в должности командующего в Мезии и получил консульство. Он оставался на этой должности и жил в столице до того самого дня, когда был убит. Слухи приписывали это убийство племяннику императора Юстиниану, которому не нравилась близость беспокойного магистра к трону.

О девятилетием правлении Юстина почти нечего писать, за исключением разве что того, что он ликвидировал сорокалетний раскол, который разделял церкви Рима и Константинополя после обнародования Энотикона Зенона. Придерживаясь строгих ортодоксальных взглядов, он отозвал этот документ, и раскол исчез вместе с породившей его причиной. Юстин подготовил дорогу для своего знаменитого племянника и преемника Юстиниана, которого назначил соправителем и доверил ему вопросы гражданского управления, в которых сам не был компетентен. В 528 году он умер, оставив трон Юстиниану.

Глава 4

Хлодвиг и франки в Галлии, 481–511 годы

Франки в северной Галлии. – Ранние завоевания. – Государство Галлия в 481 году. – Хлодвиг завоевывает северную Галлию в 496 году. – Покоряет алеманнов в 495–496 годах. – Обращение Хлодвига, 496 год. – Хлодвиг завоевывает Аквитанию у вестготов, 507 год. – Объединяет франкские королевства, 511 год

Когда Одоакр правил в Италии, а Теодорих Амал еще не покидал Балканы и берега Дуная, на Шельде и Маасе был заложен фундамент великого королевства. В начале V века конфедерация племен, живших на болотистых территориях Эйссела (Иссель) и Леха, принявшая общее имя – франки, двинулась на юг, на территорию империи, и обосновалась на землях провинций, которые римляне называли Белгика и Нижняя Германия. Уже много лет власть легионов на этих территориях слабела, и задолго до того, как они стали франкским королевством, там появилось много франкских колонистов, которых римские императоры допускали как военных поселенцев на пустынных землях. В низинах Токсандрии, впоследствии названных Брабант и Гелдерн, не было ни крупных городов, которые следовало защищать, ни крепостей, которые надо было содержать в исправности. И пока римляне все еще старались удержать Тревери (Трир), Колонию Агриппины (Кельн) и Могунтиак (Майнц), они позволили равнинам, расположенным к северу и западу, выскользнуть из их рук. К второй четверти франки закрепились на Шельде, Маасе и Нижнем Рейне, где римские гарнизоны так и не появились после того, как узурпатор Константин увел северные пограничные легионы, чтобы те помогли ему в нападении на Италию. Это было в 406 году. К этому времени Колония Агриппины, первый из крупных римских городов на Рейне, по-видимому, уже был в руках франков. Между 430 и 450 годами франки продолжали двигаться вперед до Соммы и Мозеля, и когда, во время вторжения гунна Аттилы в Галлию, был уничтожен последний имперский гарнизон на Рейне и последние римские правители были изгнаны гуннами из Тревери, Могунтиака и Меттиса (Мец), в выигрыше оказались франки. После того как гунны откатились на восток, франкские короли, а не римские чиновники стали хозяевами на землях вдоль Мозеля и Рейна, и уцелевшие жители провинции теперь были вынуждены повиноваться новым хозяевам, находящимся рядом, а не правителю, посланному из далекой Равенны.