Темные Волшебники. Часть первая. Триада
Шрифт:
– Ты что, рехнулся?
– Это ты совсем с ума сошел! Разве не видишь, он кровью истекает из-за этого осла?
– зло бросил Гарри, указывая в сторону склонившегося над ожившей после исчезновения Риддла Джинни.
– Гарри, а могу я помочь?
– робко спросила Гермиона.
– Да хоть кто угодно! Главное чтобы поскорее! А ты, - обратился он к руноследу, - раньше сказать не мог? Обязательно надо было тянуть до последнего?
– Эй, чем это вы там заняты?
– удивленно спросил Джереми, помогая подняться на ноги своей рыжеволосой подруге.
– Это же василиск! Вы его лечить собрались?
– воскликнул он,
– Тебя вообще никто не спрашивал!
– зарычал Гарри.
– Какого черта ты его мечом стал полосовать? Гриффиндорец, Моргана тебя подери!
– Так ведь я как лучше хотел…
– Как лучше он хотел, черт возьми! Так в следующий раз хоть головой сначала думай! И отгони эту гадостную птицу! Видеть теперь фениксов в глаза не могу!
– Постой, Гарри, он хочет помочь!
– тронула его за плечо Гермиона.
Феникс опустился рядом с василиском и повел головой над одной из его ран.
– И эта птичка тратит свои заживляющие слезы на эту чешуйчатую гадину?
– презрительно выплюнула Джинни.
– Захлопни свой рот!
– рявкнул на нее Гарри.
– Черт, да оттащите же этого феникса! Его слезы только еще больше жгут рану! От них никакого толку!
* * *
Час спустя трое гриффиндорцев и двое слизеринцев, грязные и уставшие, поднимались по лестнице через тот самый ход, по которому несколько часов назад спустились Драко Малфой и Гарри Поттер. Причем, последний постоянно порывался вернуться в Тайную Комнату и еще чем-нибудь помочь бедной змеюке, которую они там оставили. Но в Гарольда крепко-накрепко вцепилась счастливая тем, что все благополучно кончилось, Гермиона и не давала ему шагу ступить назад.
– Поттер, угомонись!
– вещал Драко, продолжая нервно потирать шею.
– Мы сделали все, что могли. На днях вернемся вместе с Роном, когда его вернут в нормальное состояние, и продолжим… никуда эта твоя змея не денется. Она вполне живой выглядела, когда мы уходили!
Гарри на это не отвечал, но продолжал, чуть ли не через каждый шаг, тоскливо оглядываться.
– Ну, и куда нам теперь?
– спросила Джинни, когда все пятеро студентов выбрались в подземные коридоры замка.
– Нас Шинзор поведет, - пробурчал брюнет.
– Если он, конечно, хоть как-то хочет реабилитироваться в моих глазах, - добавил он на змеином.
Рунослед преданно посмотрел на хозяина и закивал всеми тремя головами, выражая этим просто огромное желание помочь им выбраться.
Когда же они прошли через все подземелья и начали подниматься по лестнице в холл, наконец, появились учителя и медсестра, за спинами которых маячила рыжая голова Рона Уизли. И пока мадам Помфри осматривала Джереми и Джинни, Рон, от избытка чувств подошел и обнял своих друзей.
– Так у вас получилось, верно?
– спросил он, улыбаясь.
– И Малфой перестал из себя стоить недотрогу?
– Ага, и ты не поверишь, что мы устроили!
– его друзья улыбались во все зубы.
А что же было дальше? Дальше всех пятерых повели в Больничное крыло, где пока Мадам Помфри обрабатывала им раны, юные герои рассказывали, что же с ними приключилось. Причем вся компания, в едином порыве, не сговариваясь, скрыла историю с Оборотным зельем. В Больничном крыле присутствовал весь преподавательский состав, Дамблдор, старшие Поттеры и Уизли. Совершенно номинально
– Я уверен, что змей уже умер от ран нанесенных мечом Гриффиндора, который ты извлек из Сортировочной шляпы. Меч Годрика губителен для него, и шансов на выживание у Короля Змей нет абсолютно никаких. Я считаю, что никакого повода для беспокойства нет.
Джереми так и остался сидеть с открытым ртом. Директор же, оглядев поверх очков-половинок присутствующих, сказал:
– Что ж, я вас ненадолго покину и попрошу мистера Поттера, мистера Малфоя и мистера Уизли пройти вместе со мной в мой кабинет. Уверяю вас, наш разговор не продлится долго, и я не буду утомлять мальчиков сверх меры.
Удивленно переглянувшиеся между собой слизеринцы покорно последовали за Дамблдором к лестницам, а за тем и к горгулье, скрывавшей проход в директорский кабинет. Когда же они оказались внутри и расселись в наколдованных Альбусом Дамблдором креслах, бывший директор Хогвартса (на самом деле недавно восстановленный в должности) долго не решался заговорить.
– Что ж, вообще-то, мальчики, говоря о том, что наш с вами разговор вас ничем не утомит, я слегка слукавил, - Дамблдор откинулся на своем стуле за директорским письменным столом.
– И, поскольку то, что я вам сейчас сообщу, лучше будет сначала увидеть воочию, я сделаю вот что… Verba volant, scripta manent!
Совершенно не понимая, зачем Дамблдору понадобилось это заклинание, Гарри обернулся назад, с интересом оглядываясь на своих друзей и на мгновенно выцветающий кабинет директора. Сколько же здесь было наложено разнообразных заклинаний! Вдоль стен текли десятки разноцветных нитей, где-то более толстых, где-то более тонких.
«Надо же, Дамблдору хватило сил, чтобы натянуть купол выявляющего заклятия на весь кабинет! Все-таки сильный он маг…», - подумал Гарольд.
А с его друзьями, как, наверное, и с ним самим, произошли разительные перемены, поскольку выглядели они донельзя удивленными и, даже можно сказать, шокированными... Рон теперь сидел в центре закручивающегося по направлению куда-то в потолок темно-зеленого вихря. От него веяло древностью, силой, глубоким знанием… будто только что прямо перед ними распахнулся огромный древний фолиант и поведал свои секреты, раскрыв многие тайны и принеся умиротворение. Рон, похоже, это тоже заметил и, с улыбкой махнув рукой Поттеру, пытался на ощупь определить, что же это такое его окружает. Сама же его фигура представлялась какой-то смутной и расплывчатой, будто внешний облик Рона должен был быть несколько иным.
Малфой же находился в центре серебристо-серого почти полностью прозрачного столба. Защита, спокойствие, уверенность. Такое чувство, будто от всех невзгод прикрывает гигантский прочный щит, который в состоянии выдержать любой удар. Драко насмешливо улыбнулся и осторожно постучал пальцами по окружавшей его со всех сторон стене, которая на это ответила низким, рокочущим гулом. На его плечах находилось едва заметное полупрозрачное очертание широкополого плаща, а лицо будто бы было прикрыто чем-то едва заметным и прозрачным вроде стекла.