Темные Волшебники. Часть первая. Триада
Шрифт:
Да и сам Гарри ощущал небывалый подъем сил, желание куда-то бежать, что-то делать, а не сидеть тут, сложив руки. Мятущаяся, непокорная душа, готовая бросаться в бой и сражаться до последнего. Горячее сердце, мощными толчками гоняющее по жилам кипящую кровь.
И только повернувшись, наконец, лицом к Дамблдору, Гарри понял, что это надо было делать в первую очередь: Директор находился в центре буквально таки целого пожара. Черные и ярко-алые лепестки огня попеременно вздымались к потолку, тем не менее мало скрывая понимающую и спокойную улыбку Великого мага. Великого Темного мага в развевающихся от несуществующего ветра черных одеждах с посохом в руке.
Глава 31. Все встает на свои места
Рон, продолжавший
– Профессор, а у вас случаем чаю не найдется?
– робко спросил он.
– Хотелось бы горло промочить…
Серая пелена с кабинета директора мгновенно спала, и вокруг снова вспыхнуло буйство красок: огни хрустальной люстры, тьма за окном им в противовес, яркие корешки каких-то книг, золото магических приборов неизвестного назначения, цветастый ковер под ногами… и главное яркое пятно во всем этом - Альбус Дамблдор, на плече у которого примостился феникс, никак не реагирующий на то, что хозяин его оказался Темным магом.
– Конечно, мистер Уизли, - благожелательно улыбнулся директор Хогвартса, делая несколько взмахов волшебной палочкой.
– Не хотите ли к нему ирисок?
Малфой, вцепившийся в свою чашку так, будто она его могла спасти от неминуемой смерти, все-таки нашел в себе силы язвительно буркнуть, что после зуболомательных ирисок Хагрида, это лакомство ему больше доверия не внушает. Двое других мальчиков выразили свою с ним солидарность, промычав что-то неопределенное.
– Что ж, тогда позвольте вас кое о чем спросить, прежде чем мы перейдем к главной цели нашей сегодняшней встречи, - произнес Альбус, наколдовывая себе к чаю блюдо с казинаками.
– Вы все-таки уверены, что не хотите чего-нибудь сладкого?
Трое слизеринцев синхронно мотнули головами.
Они вообще, не сговариваясь, приняли решение ни с какими расспросами к Дамблдору не лезть - и так сам расскажет. Ибо, как гласит древняя магическая пословица: не беги впереди гиппогрифа - растопчет. Да и к тому же, мальчики пребывали в таком шоковом состоянии, когда радоваться надо, что можешь вежливо-удивленное выражение лица удержать, а не под столом валяешься.
– Я хотел бы прояснить кое-какие моменты в вашем рассказе о сегодняшних событиях. Так вот, у меня вопрос к вам, мистер Малфой. Касательно ваших способностей, если позволите. Мне очень интересно узнать, как же вы их сегодня умудрились применить, воздействуя сначала на мистера Мальсибьера и мисс Лестранж, а потом и на мисс Грэйнджер.
Драко поперхнулся чаем.
– Ну, я только примерно могу сказать… - откашлявшись, сказал он.
– Я где-то с пол года назад свой амулет потерял. То есть, у меня раньше был амулет, который сдерживал мои способности, - обстоятельно начал Малфой, более или менее придя в себя, - и, как я только что сказал, я его потерял. Хотя, вообще-то я его просто выкинул… ну, в порыве чувств… а теперь еще и найти не могу…
Рон и Гарри тихо прыснули. Малфой-младший покраснел.
– В общем, мне пришлось учиться более или менее сносно владеть своей способностью, иначе жизнь среди более чем полтысячи магов в одном-единственном замке превращалась в сущий ад! Ну, и я стал разбираться, что к чему. Сначала пришлось понять, как действует мой амулет и только потом уже пытаться самостоятельно воспроизвести то же самое. Короче говоря, я все это вот к чему веду: благодаря амулету, мою способность можно было четко направить в определенное русло и использовать в каком-нибудь определенном случае - например, чувствовать эмоции только одного человека. Без него же, соответственно такой точности мне удалось добиться только к концу учебного года. И то, так, как надо, редко получается… Х-мм, что-то я начинаю заговариваться. В общей сложности, сегодня днем, когда я пробирался по коридору из учительской обратно в подземелья, я замешкался и поэтому практически нос к носу столкнулся с нашими старостами. Честно говоря, сам не понял, как это вышло, но я умудрился
– То есть, вы для них стали фактически невидимы?
– Ну, да, похоже что так.
– Но тогда это значит, что вы можете воздействовать не только на эмоции, но и на другие чувства, как, например, осязание, слух?
– Дамблдор слегка наклонил голову вперед.
– Не знаю, наверное. Во всяком случае, должен уметь, - быстро сказал Драко.
– Но это очень сложно и требует…
– Так что же с мисс Грэйнджер?
– Ах, да, Грэйнджер. Ну, с ней было посложнее. Понимаете, профессор, Риддл ее каким-то образом себе подчинил, сделав так, что она не могла контролировать свои действия. Так что пришлось ее, образно выражаясь, слегка «встряхнуть». Я имею в виду - несильно ударить по всем ее пяти чувствам, чтобы она смогла вернуть себе контроль над телом. Честно говоря, я уж думал, что у меня вообще ничего не получится. И сразу хочу сказать, что наглядно вам прямо сейчас я ничего такого сделать не смогу - для такого этого нужна какая-то особенная ситуация.
– Иными словами, вы хотите сказать, что смогли бы подобное повторить только в случае угрозы для жизни?
Драко смутился.
– Скорее всего - да. В первом случае, с Като и Дереком, я жутко перепугался, что они меня обнаружат, потащат в гостиную, и все сорвется. А когда меня Грэйнджер душить начала… тут уж думаешь только о том, как бы жизнь свою спасти.
– Что ж, этот момент мне понятен, - директор Хогвартса сделал большой глоток из своей фарфоровой чашки с узором в виде каких-то неизвестных цветов темно-синего цвета и как раз собирался продолжить, когда дверь в кабинет внезапно распахнулась.
В проеме появился Люциус Малфой. Выражение его лица не сулило ничего хорошего.
– Доброе утро, Дамблдор, - процедил он.
– Как вижу, вы все равно вернулись сюда, даже несмотря на прямой запрет Попечительского совета?
Драко вжался в кресло и старался быть как можно незаметнее.
– В общем-то, Попечительский совет меня вернул на должность директора Хогвартса. Вас, наверное, просто забыли об этом уведомить, - спокойно произнес Альбус.
– Хотелось бы знать, в связи с чем члены Попечительского совета вынесли такое решение, - голос Малфоя-старшего стал еще тише и звучал угрожающе. А заодно он заметил и скукожившегося на своем месте Драко, вознамерившегося спрятаться от своего отца за спинкой кресла.
– Узнав о последнем нападении и сложившейся в школе ситуации в целом, они решили, что лучше меня с нынешней ситуацией никто не справится, - ответил Дамблдор.
– И к тому же прозрачно намекнули, что решение сместить меня с поста директора им навязал некто очень влиятельный и богатый, угрожавший их семьям.
Люциус неопределенно хмыкнул.
– Так как? Вы справились с ситуацией? Преступник пойман?
– О, да. Причем, этому поспособствовали трое молодых людей, которых вы видите перед собой. Если бы не они, я, в конечном счете, был уверен, что виновна в нападениях именно мисс Уизли, а теперь мне известно, что она находилась под чарами вот этого дневника, - директор положил на стол потрепанную книжицу в черном кожаном переплете, в центре которой четко виднелся разрез.
– Жаль только, что в самом дневнике не осталось ни одной надписи или чего-либо еще, способного точно указать на своего бывшего владельца.
Малфой-старший, подошедший ближе к директорскому столу лишь мельком глянул на дневник, переведя свой яростный взгляд на сына.
– А все-таки, что же это за дневник, из-за которого в Хогвартсе весь год происходили нападения?
– сухо спросил он, снова смотря на Дамблдора.
– Кто его владелец? Уверен, вам это известно.
– Дневник принадлежал ученику Хогвартса по имени Том Риддл, уже тогда известным в узких кругах под псевдонимом Лорд Волан-де-Морт. Он же и был главным виновником всего этого. А вам этот дневник не знаком?