Темные врата
Шрифт:
Бояре выбрались с возка первыми. За ними на землю шагнул и Добровол. В сгущающихся сумерках он увидел перед собой добротный терем, сложенный из черных бревен.
– Ну что, идем? – спросил Добровол, удивляясь, что бояре стоят на месте и испуганно таращатся на избу.
– Да, идем, – тихо откликнулся один.
А второй проговорил странным, напряженным голосом:
– Помоги нам Сварог! – И трижды обмахнул себя охранным знаком.
Комната, куда вошли Добровол и его спутники, была большая. Света трех
Бояре провели Добровола к длинному столу, за которым на стульях с высокими резными спинками уже сидели трое. Двое из них сидели рядом, были одеты в длинные черные плащи, лица их были скрыты наголовниками, а руки они сложили на груди и спрятали в широкие рукава плащей. Жуткая была двоица.
Третьего Добровол знал, это был волхв Чтибогх. За последние месяцы старик сильно сдал. Еще больше постарел, потемнел и сгорбился. Однако на морщинистом лице его, похожем на пропеченное яблоко, яростно светились холодные, колкие глаза, а морщинистые руки так крепко сжимали посох, что костяшки на них побелели.
Волхв коротко кивнул Доброволу, а двое незнакомцев, закутанных в плащи, даже не шевельнулись. Один из бояр, остановившись у стола, проговорил сдавленным, подрагивающим голосом:
– Мы сделали то, что обещали, Повелитель. Человек, которого мы привели к тебе, боярин Добровол. Он ненавидит Первохода так же люто, как ты.
Один из двоицы приподнял голову, и в полумраке наголовника тускло блеснули, отразив свет пылающих жирников, его глаза.
– Рад тебя видеть, боярин Добровол, – сипло проговорил незнакомец. – Усаживайся за стол, и мы начнем нашу беседу.
– Да будет так, – сказал Добровол и, нахмурившись, сел на жесткую лавку.
По пути бояре почти не рассказывали ему о Повелителе. А на все вопросы Добровола отвечали так уклончиво, что он, устав вытягивать из них по слову, сам перестал о нем говорить.
И вот теперь Повелитель сидел прямо перед ним. Добровол попытался разглядеть его получше, но наголовник не дал этого сделать.
Еще будучи в темнице, Добровол знал, что у всемогущего Глеба Первохода появился таинственный враг. Бояре через своих верных охоронцев нашептали ему об этом. Лежа на соломенном тюфяке и таращась во тьму, Добровол пытался представить себе человека, осмелившегося бросить вызов Первоходу.
В воображении боярина этот герой представлялся сказочным богатырем в сажень ростом и с огромным мечом в руках. И теперь, глядя на невысокого человека, чье тщедушное тело пряталось в складках плаща и чей голос был чуть громче змеиного шипения, Добровол чувствовал себя обманутым.
– Кто ты? – сухо спросил он. – И почему ты решил, что можешь бросить вызов Первоходу?
Незнакомец чуть подался вперед и прошипел:
– А ты меня не узнаешь?
Добровол усмехнулся:
– Прости, но нет. Твое
Полог наголовника слегка дрогнул, и Добровол понял, что тощий собеседник усмехается. Разочарование боярина Добровола стало перерастать в злость.
– Тебя что-то рассмешило? – холодно осведомился он. – Скажи мне, и мы посмеемся вместе.
– Вряд ли тебе понравится то, над чем я смеюсь, – ответил Повелитель. – Однако ты и впрямь меня знаешь. В былые времена мы с тобой часто встречались и даже вели совместные дела.
Добровол нахмурился.
– Вероятно, долгие месяцы, проведенные в темнице, иссушили мой мозг, – сказал он. – Мы можем и дальше играть в эту игру, брат, но лучше назови себя, и мы приступим к обсуждению нашего общего дела.
– Ты прав, – прошипел собеседник.
Он неторопливо выпростал руки из широких рукавов, и при виде его голубоватых пальцев, увенчанных темными длинными ногтями, больше похожими на когти, Добровол побледнел.
Когтистые пальцы сжали края наголовника и медленно стянули его с головы Повелителя. Добровол отшатнулся. От увиденного у него захватило дух. Несомненно, это не могло быть лицом человека. Землисто-бледное, с широким узким ртом, словно прорезанным в лице острым лезвием ножа, с запавшими красноватыми глазами.
– Ну? – сипло вопросил Повелитель, пристально глядя на Добровола. – Ты и теперь меня не узнаешь?
Несмотря на отталкивающую уродливость, лицо Повелителя показалось Доброволу знакомым.
– Да… – дрожащим голосом ответил он. – Кажется, я тебя знаю. Но… я не верю своим глазам. Назови себя, чтобы я убедился, что это ты.
Повелитель усмехнулся, и от усмешки его по спине Добровола пробежала холодная волна.
– Когда-то я был простым охоронцем, и люди называли меня Крысун, – просипел Повелитель. – Но это было давно. Потом я звался Скоробогатом. Под этим именем ты узнал меня впервые.
Доброволу пришлось привлечь все свои душевные силы, чтобы совладать с ужасом и взять себя в руки.
– Значит, ты… Крысун, – медленно проговорил он. – Трудно в это поверить. Что же с тобой случилось? Почему ты теперь… такой?
В красных глазах Крысуна полыхнул яростный огонь.
– Меня сделал таким Глеб Первоход, – прошипел он с такой лютой ненавистью, что Добровол вздрогнул.
– Не представляю, как это стряслось, Крысун. Но думаю, ты должен очень сильно ненавидеть его за это.
Повелитель прищурил красноватые глаза.
– Тебе кажется, что я стал слаб и что тело мое заражено хворью, но на самом деле это не так, – сказал он. – Я обрел Силу, Добровол. Настоящую Силу.
– Силу? – Добровол не удержался от усмешки. – Посмотри на себя, Крысун. Тело твое немощно. Лицо твое бледно и изрыто морщинами, и даже волосы с головы облетели. О какой силе ты говоришь?
Несколько мгновений Крысун молчал. Затем он медленно поднялся с кресла, взглянул на одного из бояр и негромко предложил: