Тёмные времена 1. Раб
Шрифт:
Сейчас Великим Новгородом «рулит» довольно воинственный князь по прозвищу Бравлин, который вскоре осуществит военную экспедицию до самого Крыма, по пути разгоняя орды печенегов, хазар, половцев и остальную камарилью. Из описания жития святого епископа Стефана Сурожского, участника 2-го Никейского собора, прошедшего в 787 году, князь Бравлин в Крыму пленит всё от Севастополя-Корсуни до Керчи. Хотелось бы поучаствовать в этом походе…
А затем удар кнута по спине вернул меня из страны высоких материй в примитивную реальность, а то я, находясь в «думах о России»,
Мы поднимались по Дунаю, а вокруг простирались леса и степи Валахии. Впереди была Дакия, более горная и дикая область будущей Румынии. Парни гребли против течения этой могучей реки, а мимо нас сновали небольшие лодки местных жителей, одномачтовые кораблики, напоминающие баркасы, и галеры. Одни везли грузы, другие ловили рыбу, третьи просто куда-то перемещались по важным делам, одним словом, жизнь кипела жизнью.
За эту неделю плавания моя спина, как и спины товарищей, стала загорелой и разукрашенной «в полосатый флаг» следами от ударов плётки. Нас не запарывали до крови, но надсмотрщики периодически стегали всех гребцов кнутами для профилактики и поднятия боевого духа, ибо злой гребец – хороший гребец, а добрый – ленивый.
Мы подошли к изгибу Дуная, где возле городка, который в будущем будет называться Галацем или Галати, была довольно бойкая ярмарка. Гармах общался с капитаном корабля по имени Пердикл.
– Пердикл, что скажешь о новых гребцах?
– За неделю набрались опыта, сработались, вёслами ворочают, как надо, но главное, все здоровые, как медведи. У господина Афиногена тоже парни, что надо, хотя малость послабее будут. Удачно вы этих варваров купили. А когда дойдём до Афин, господин Гармах, то они все научатся хорошо грести.
– Значит, не зря заплатил.
Наше начальство, чтобы не платить портовый сбор, встало примерно в трёх кабельтовых от ярморочных причалов и пошло смотреть на товар. Вскоре человек десять гребцов выдернули со своих мест и под руководством комита Ахалеса,
порядочной сволочи, мы побрели, гремя цепями на босых ногах, к этому рынку. Там нам с радостью от удачной сделки вручили выделанные бараньи шкуры, которые мы легко и весело понесли на галеру. Если кто-то ронял шкуру или выражался некультурно, даже на своём языке, тут же получал нежное "с оттягом" поглаживание плетью по спине или рукам.
– Ослы криворукие, ещё раз вывалите шкуры господина Гармаха в пыли, запорю!
– У ослов нет рук, господин Ахалес.
– Ты учить меня вздумал! Думаешь, что я такой же тупой осел, как и ты, что не знаю, что есть у ослов, а чего нет?!
– Никак нет, господин Ахалес, вы намного умнее.
– Надо же, глупый раб, сравнить мой ум и ум осла!
– Так точно, господин Ахалес, вы умнее всех ослов вместе взятых.
– То-то же! Наконец-то хоть одна умная мысль родилась в твоей примитивной башке, варвар.
Весь вечер Гармах,
Я проснулся от какого-то нехорошего предчувствия. Продрав глаза, лежал и незаметно для себя стал прислушиваться. В тишине ночи услышал плеск волн, характерный тому, когда по воде кто-то идёт, и шёпот человеческого разговора.
«Парни, подъём», – я тихо стал будить товарищей.
Через минуту послышался шорох, который создают взбирающиеся по бортам корабля люди.
– Полундра, грабят! – заорал я, схватив лежащее вдоль прохода весло.
Над бортом появилось три фигуры, которых я просто смахнул этим веслом назад в воду. Махать в одиночку таким бревном тяжеловато, поэтому мы его держали вдвоём с Дмитрием. Проснувшаяся охрана вступила в бой с поднявшимися на борт даками. Мы тоже стояли с вёслами, тыкая ими, если требовалось в высовывающихся над бортами грабителей. Поднятый шум и вооружённая охрана своё дело сделали. Тихо напасть и уничтожить нас не получилось, нападавшие получили отпор, поэтому решили не геройствовать, а поискать более лёгкую добычу.
– Кто поднял тревогу?
– Гребцы, господин Гармах.
– Караульным по 10 плетей, гребцам по куску мяса, заслужили.
Потом был тяжёлый переход вдоль берегов Румынии и Болгарии. Вот он Босфор – длинный пролив, забитый лодками и кораблями всех мастей. Мы входим в устье и гребём километров пять по этому проливу. Нас встречает город-крепость Иерус, как он называется в наше время, являясь закрытым для посещения памятником прошлого. А в давние времена он назывался полным названием «Иерусалим».
Прошли мы крепость под парусами, а затем снова прошла команда гребцам взяться за весла. И погребли мы к славному городу Константинополю. Красивые купола церквей с мозаичным орнаментом, построенные в византийском стиле, огромный собор Ийя София, дворец базилевса – комплекс Топкапы, выходящий своим двором и окнами на залив Золотой рог, виллы богатых сановников и мощные крепостные стены города. Как тут не вспомнить, как в исторических книгах описывается город Иерусалим эпохи царя Соломона – его знаменитые постройки один в один совпадают с вышеперечисленными сооружениями. Проплывающие мимо нас яхты богатых византийских матрон вызывали острое желание сбежать из плена. Периодически с этих судёнышек нас окрикивали дамы.
– Красавчики, куда плывёте? Эй, хозяин, продай белокурых мальчиков.
– Не продаются, госпожа, самому нужны.
Наш же путь лежал к греческому городу Солунь или Фессалоники, который в России почему-то называется Салониками. Здесь, где в будущем будут курорты Эгейского моря, на богатой вилле, окружённой полями с пшеницей, садами с оливками и мандаринами, жил и работал почтеннейший, а иначе он себя и не называл, купец Гармах Камарас. Километрах в пяти от поместья располагалась вилла его брата Афиногена.