Тёмные времена II. Искры черного пламени
Шрифт:
И я пытаюсь оттолкнуть тебя, с усилием держась на ногах и понимая, что ослабевшее тело предательски тянет меня вниз, не дает даже поднять руку, защищаясь. Ты досадливо морщишься, улыбаешься уголками губ, тихо поглаживая меня по обтянутому тонкой материей плечу, и упрямо качаешь головой. Я не могу заставить тебя уйти, потому что ты не желаешь этого. И в родных глазах я вижу лишь погибель – проклятый дар, которого уже и не нужно. Все и так ясно: сегодня и здесь все закончится.
Хохотом смерти разрезают дрожащий от напряжения воздух зазубренные свистящие стрелы. Я чуть прикрываю глаза, растягиваю губы в усмешке, делая шаг
Император застонал, вскинул сжатый кулак ко лбу и закусил до крови губу. Воспоминания призраками прошлого вились вокруг него, не давая дышать, холодными вихревыми объятиями заставляя чувства леденеть и острыми коготками царапать по незаживающей ране.
Ему сказали, что это была судьба. Что так и должно было случиться для того, чтобы он стал именно тем, кто он есть сейчас. Чтобы в яростном пламени боли возродился, подобно фениксу, тот, кто изменит ход предрешенных событий. Придворный маг, посвященный в тайну, о которой тогда не знал даже Рин, одобрительно качал головой, глядя на рыжеволосого мужчину, страшно, по-мужски, без слез, молча рыдающего над безжизненным телом.
Не сберег, не удержал ускользающей водой сквозь пальцы хрупкой жизни…
И темнота души расцветилась бешеным пламенем, жидким огнем выплескиваясь в тварный мир, создавая существо, страшнее которого еще не помнила эта реальность.
***
– Ты опять не спал, – укоризненно посмотрел на Латгардиса советник. – Тебе скоро, как девушке, придется всякими припарками пользоваться, чтобы не пугать подданных теми синюшными кругами, что у тебя вместо глаз.
– Катись в Бездну, – огрызнулся император и скосил на друга немигающий взгляд. – Что у тебя?
– Опять нападения, – поморщился амисто и положил перед мужчиной исписанный каллиграфическим почерком пергамент. – Как с цепи сорвались.
– Это провокация, – покачал головой Латгардис, быстро пробегаясь глазами по донесению. – Я в этом уверен.
– Возможно, – эльф задумчиво уставился в потолок. – Думаешь, король Рейнар не в курсе?
– Скорее всего, – фыркнул рыжеволосый, наматывая прядь взлохмаченных волос на палец.
Дурная привычка, от которой его всегда пыталась его отучить Кэссия…
Проклятье! Он должен забыть об этом.
Советник внимательно посмотрел на императора. В золотых глазах мешались боль и сомнения, словно огонек безумства разгорался в глубине вертикальных зрачков.
– Латгардис, – продолжить ему не дал разъяренный рык мужчины, мгновенно оборвавшего встревоженного друга.
– Одно слово – и я тебе голову оторву, – мрачно пообещал он, сверля амисто взглядом.
Вэриний миролюбиво поднял руки в знак подчинения.
– Собирай дипломатическую миссию, – буркнул император. – И пошли «птицу» 1 королю Светлых Земель о том, что у нас есть серьезный разговор. Раз не может приструнить своих распоясавшихся подданных, этим могу заняться я. И пусть потом не скулит.
1
«Птица» – магический вестник.
– Хорошо, – покладисто согласился советник, настороженно оглядывая друга. – Кого я должен назначить послом?
– Никого, – отрезал император, решительно поднимаясь и заставляя амисто подпрыгнуть от неожиданности. – Я сам поеду.
– Это неразумно! – гневно заявил Вэриний, непреклонно складывая руки на груди. – Если с тобой что случится…
– А мне плевать, – зашипел Темный Властелин, и воздух затрещал и заколебался от разлившегося по кабинету жара.
– Гард, –
Советник поджал тонкие губы и, сверкнув лиловыми глазами, выскочил в коридор, с грохотом захлопнув начавшую обугливаться дверь. Упрямец, если вобьет себе что-то в голову, то сами Изначальные Силы не смогут его переубедить в обратном.
Латгардис, хоть и был императором, интересовался, в основном, внутренней политикой, предоставляя вопросы внешней переваливать на Вэриния. Да и давно уже никто из Светлых даже не думал покушаться на Темные Земли после разгромной Северной Войны, когда Темная Империя нанесла сокрушительное поражение вторгнувшимся в ее пределы войскам Светлых. Впрочем, ни компенсации, ни контрибуций отец Латгардиса, тогдашний Темный Властелин, требовать не стал, удовлетворившись подписанием мирного договора и неприкосновенности для Светлых любого, кто перешагнет через границу, пусть это даже будет убийца. На территории Темной Империи действовали свои законы, и таких тоже судили только по ним.
А теперь казавшееся устойчивым равновесие пошатнулось. Да еще так серьезно, что могло привести вновь к масштабной войне. К тому же, можно лишь представлять реакцию упрямого императора, когда он увидит, что творится в Светлых Землях с момента прихода к власти Рейнара Четвертого, абсолютно безынициативного и бесхарактерного человека, ставшего лишь марионеткой в руках предприимчивого герцога Джодока Ворракийского. Рин знал об этом, потому что разведчики постоянно присылали «птиц» с записывающими кристаллами – в некоторых землях творился беспредел: нищета, смерть и болезни были лишь малой частью бед, свалившихся на жителей Светлых Земель. Докладывать об этом императору советник не считал необходимым: пока это не затрагивало непосредственно их интересы, Латгардису не стоило и беспокоиться о том, чего он не мог изменить. А зная деятельную натуру друга, а также его повышенное чувство справедливости, которое заставляло разбирать даже мелкие дела вроде краж, где было все очевидно, Рин мог предположить, что Гард спать перестанет.
Впрочем, этот упрямец и так выглядел не очень хорошо – в гроб и то краше кладут. К сожалению, причину бессонницы друга Вэриний знал слишком хорошо. Потому что сам не мог спать – просыпался посреди ночи, ощущая, что сердце готово вырваться из груди.
Амисто прищурился, просчитывая варианты, учитывая вспыльчивость Латгардиса: ни один из них его не устраивал, так как грозил серьезными последствиями и разрушениями. Оставалось одно – сопровождать императора самому.
Эльф тяжко вздохнул и решительно направился вниз, раздавая указания. Ему следовало сейчас подобрать воинов, которые смогли бы сильно не привлекать внимания к отряду, но были достаточно благонадежны для того, чтобы доверить им жизнь императора. Зная Гарда, Рин не сомневался – мужчина возьмет с собой с десяток солдат, что будет весьма сомнительной защитой во враждебных землях. Им не известно, что может их поджидать за границей, поэтому стоило обезопасить Латгардиса настолько, насколько это вообще возможно.
К вечеру с необходимыми делами было покончено, а советник почувствовал себя абсолютно вымотанным. И даже в чем-то позавидовал императору – сидит, поди, в кабинете, изображает бурную деятельность, а на деле вино пьет, да кинжалы в стены метает. Рин нахмурился, отослал слугу с приказом и уверенно взбежал по мраморной лестнице, ведущей к покоям Латгардиса.
– Я хотел… – Рин едва успел пригнуться, как в дерево двери за его спиной вонзился тонкий кинжал. – Бездна тебя раздери, Гард! Ты меня убить решил?