Тёмные Звёзды: Дары грома
Шрифт:
Великий обряд с песнопением в полный голос – нелёгкое занятие. Кто прошёл семинарию, получил священный чин и принял обеты, тот знает, чего стоит служение Грому.
Ты крепок костью, широк в плечах и вынослив, как пеший легионер? значит, тебе по силам дальний приход в дикой степи, в сотнях миль от конечной станции железной дороги. Что значит – «нет храма»? построй его! Загон для скота, бойня, костяная мельница и клееварня – весь посёлок. Зато большое кладбище! здесь полёг целый обоз тарханов – шли на запад, перемёрли от чумы сурков. Вон бежит сурок. С Богом! Когда
Шаг за шагом, от пресвитера в иеромонахи, далее в игумены, в архимандриты – ты выбираешься из степной жизни, учением и рвением прокладываешь путь к епископству в Девине, у живоносного гроба Радуги, а оттуда – в Край Святых.
Здесь ты царь.
Но молодой рьяный поп с угловатым широким лицом, когда-то глядевший на тебя из зеркала, куда-то исчез. Теперь оттуда смотрит бывалый иерарх, похожий на крутолобого тахонского бизона – старый вожак тысячного стада, чей рёв далеко разносится над травянистыми равнинами, защитник коров и телят, готовый в одиночку расшвырять и растоптать целую волчью стаю.
Служение…
Он пинцетом доставал из чаши белых мучных червей, с хрустом раздавливал им твёрдые хитиновые головы и клал извивающиеся жирные тела перед большой древесной ящерицей. Изумрудная, с бирюзовым змеистым рисунком на боках и золотистой маской на плоской клиновидной голове – похожая на живое изваяние из самоцветов, – ящерица проворно сглатывала пищу и вновь начинала озираться, присматриваясь, как бы улизнуть в джунгли.
Каменные стены резиденции своей толщей гасили душный жар тропиков, листва затеняла окна покоев – здесь чудесно отдыхалось от молитвенных трудов.
Завтра вновь – идти в собор и, подняв руки ладонями к громовому небу, взывать, подобно Ветру: «Причасти меня силы молний Твоих, мощи раскатов Твоих, могущества бурь Твоих, и вложи в десницу мою Молот Гнева Твоего, Молот всесокрушающий…» Подхваченная хором певчих, мольба возносится в прозрачный полумрак под куполом, к великой Триаде, звенит эхом, с каждым повтором нарастает, и в какой-то миг свыше нисходит ответ без слов – подобно прохладной струе водопада, сила незримо льётся с высоты купола и наполняет всё твоё существо. И ты способен творить небывалое. Даже чудо.
По этому свойству распознаётся истинный пастырь. В епископы могут посвятить и не обладающего даром, но в патриархи – никогда.
Увенчав митрой, старейший тайно напутствует тебя: «Нет даров Грома вне служения. Чей дар не служит Грому, служит царю тьмы».
Тот, кто шептал это патриарху, давно взошёл по радуге и не увидел обретения святыни, умножавшей дар тысячекратно. Настолько, что патриарх не рискнул внести сокровище в Доннер. Но даже за сотни миль от святыни он ощущал, как там, среди горных джунглей, под ступенчатыми сводами дрожит от напряжения сердце силы, пробуждённое молитвой и согреваемое служением. Словно раскалённый слиток в горниле… часть великого целого в верных руках. Всё сильнее поток, всё полнее чаша гнева,
Негромко постучавшись, вошёл секретарь-комтур Тайного ордена, ведавший сбором сведений. Этот тонкий, невысокий кивит в звании, равном имперскому майору, приносил Отцу Веры новости, передаваемые лишь изустно. Таких гостей патриарх всегда принимал благосклонно – это люди целеустремлённые, разумные, попусту они не приходят, их речи по-военному ясны и кратки.
– Медиа-связь с храмом пока невозможна, – доложил секретарь, в поклоне поцеловав перстень патриарха. – Слишком сильны помехи. Позавчерашний отчёт оттуда должен прибыть с конной эстафетой до вечерни.
– Хорошо.
– Круговорот постепенно усиливается. Из Лации по телеграфу сообщают – были пылевые смерчи…
– Рано. При первой возможности передать через эфир – брату-чтецу умерить пыл.
– Будет сделано.
– Есть вести из Эренды?
– Наш человек готов исполнить свою задачу.
– Кто у нас там?
– Брат Леве. Послан как инспектор, в мирском платье.
– Из молодых?
– Сержант светлых кровей. С малых лет в нашем пансионе, воспитан как подобает. Недавно за способности переведён из «серпов» в «колпаки».
– Пусть работает старательно… и чисто. Мне нужен реальный результат во славу церкви.
– Позавчера принц Церес, покинув Курму ради посещения театра, – секретарь спрятал в губах улыбку, – провозгласил при большом стечении народа девиз «С нами Гром и Молот!» Это широко подхвачено газетами…
– Славная новость. – На душе у патриарха стало светлее. Опальный наследник не потерял ни жизнелюбия, ни веры – это обнадёживает.
«Хотя, насколько я знаю Дангеро, у Цереса будет ещё немало поводов впасть в отчаяние. Старый дракон не рад тому, что молодой расправляет крылья…»
– Усильте наблюдение за Курмой. Сержант Леве имеет инструкции на все случаи?..
– Так точно. Есть занятная почта с Запада. – Секретарь подал патриарху бедно изданную книжицу вроде брошюры, в каких печатают жития для церковных библиотек. На броской обложке красовалась дьявольская боевая черепаха с огненными глазами – своими ногами, лучами и щупальцами она рушила античные дворцы, из которых в ужасе разбегались люди в одеждах времён Консулата. Заглавие на языке вестерн гласило: «ДОПОТОПНЫЕ ПРИШЕСТВИЯ – ЧТО СКРЫВАЮТ ЦЕРКОВЬ И НАУКА».
Поморщившись, патриарх взял книжонку так, словно вынул из грязи. Брезгливо полистал, выхватывая названия глав и картинки.
В светских республиках – что Запада, что Востока, – инквизиция и церковная цензура не имели власти, там печатники свободно изощрялись, кто во что горазд, пока не попадут под суд за клевету или безнравственность. Чёрная полиция проверяла на таможнях всю республиканскую макулатуру и частично сжигала, но кипы скандальных брошюр – где контрабандой, где по недосмотру, – всё-таки проникали в империю и сеяли растление умов. То измышления на тему «Бога нет», то оскорбления величия, то ложь об инквизиции… мало ли скверны изрыгает блудливая свободомыслящая пресса?