Темный Демон
Шрифт:
Он сознательно грубо стащил их, возбуждая еще сильней, и, оттеснив их вглубь пещеры, вновь завладел ее ртом, прижал крепко податливое тело к своему.
Наталья застонала, не в силах сдержать небольшой вздох, наплевав, что он осознает, как сильно ей хочется закричать от урагана удовольствия пронесшегося по телу. Бедра прижались к нему, желая, нет, требуя большего. В награду он сжал грудь в ладонях, большими пальцами дразня соски, поглаживая и лаская, вызывая волны дрожи по телу и глубоко внутри утробы.
– Больше! – прошептала она, стремясь испытать все до капли.
Он стал покусывать
У нее мгновенно перехватило дыхание. Наталья попыталась обхватить его ногами, такая разгоряченная и влажная, она просто нуждалась в разрядке, но он приподнял ее на выступ, усадив там. Викирнофф рывком развел ее бедра. Прохладный ветер пронесся по ее разгоряченному естеству, но ничто не могло унять жар или остановить ноющую потребность.
Наталья могла услышать собственное сердцебиение, неровное дыхание, его запах на ней. Особое клеймо, предъявление права, которое никогда не исчезнет. Она всеми фибрами ощущала это, и тело напряглось на грани боли. Ей хотелось кричать. Его ладонь накрыла лоно, распаляя страсть. Наталья дернулась, тело скрутило от жажды. В ушах шумело, а естество пульсировало. Его палец проник внутрь.
От легкого нажатия она кончила, рассыпавшись на мелкие осколки, и даже при всем желании не смогла бы скрыть своей реакции. Она встретилась с ним взглядом. Наталья обожала его лицо, мужественные черты, глубокие морщины, перед ней было лицо воина. Она провела кончиком пальца по морщинкам, губам, не прерывая зрительного контакта, упиваясь интенсивностью своего желания, ощущения его разума и то, как Викирнофф балансировал на грани контроля.
– Я хочу тебя, Наталья, – хрипло произнес он. Пальцы погрузились еще глубже, и она не смогла сдержать призывно выгнувшиеся бедра, каждый мускул сокращался, а от удовольствия замирало сердце.
– Я знаю, Викирнофф. И я тоже хочу тебя, – она с трудом смогла сосредоточиться и произнести слова, задыхаясь, когда пальцы вышли, чтобы затем вновь погрузиться еще глубже.
Он покачал головой.
– Я подразумеваю именно это. Хочу, чтобы ты поняла, мне не нужна другая. Только ты.
Она закричала, когда он убрал пальцы, затем схватил ее бедра руками и втиснулся между широко разведенных ножек.
– Посмотри на меня, ainaak s'ivamet jutta, я хочу, чтобы ты знала, с кем ты.
Их взгляды скрестились.
– Я это точно знаю.
Каменная эрекция подрагивала на грани боли, и он не мог больше сдерживаться. Он должен оказаться глубоко внутри нее, там, где и должен быть. Они навсегда связаны между собой самой судьбой. Карпатец вошел во влажную, скользкую и жаждущую плоть.
Наталья застонала, и звук почти разрушил ее, пронизывая тело вибрацией, в то время как плотно обхватившая плоть поглаживала и ласкала член. Викирнофф удерживал ее взгляд пока входил в женское податливое тело, обхватившее его словно кулак. Дыхание стало затрудненным, он жаждал ее, стремясь проникнуть еще глубже. Снова и снова. Хотел похоронить себя так глубоко, чтобы она никогда
Наталья дрожала от удовольствия. Пальцы впились в бедра, удерживая ее на месте. Викирнофф начал двигаться, длинные мучительные выпады, отнимающие у нее способность думать. Наталья могла только чувствовать, впиваясь ногтями в его руки, и держаться, пока он входил в нее жестко и глубоко, скользя между влажными складками. Она непрерывно выкрикивала его имя. Викирнофф не останавливался, увеличивая темп, еще глубже и жестче, наклоняя чтобы получить более удобную позицию, удерживая ее на грани удовольствия, пока она стонала от страсти. Потеря контроля разрывала Наталью на части, ведь именно самоконтроля у нее всегда было в избытке. Ее очень пугала столь неукротимая жажда, Наталья чувствовала беспомощность под натиском сексуального голода.
– Викирнофф! – одно это. Имя. Его имя. Вырвавшаяся просьба с придыханием отнимала остатки самообладания. Каждый мускул в теле напрягся на грани боли. Каждый нерв в теле ожил и требовал освобождения. Чувство, сродни сильному и мощному вулканическому взрыву, потрясло его. Он никогда не чувствовал такой всепоглощающей потребности, голода и обладания, как в этот незабываемый момент. Страсть и любовь казались взаимосвязанными и неразделимыми. Его пальцы впились в ее кожу, а изо рта выросли клыки. Он сдерживал желание вкусить ее кровь, балансируя на грани контроля.
Нежные прерывистые вздохи и стоны Натальи отправили его через край. Ее тело мягче шелка, а плоть обхватила как кулак, все сильней сжимая, пока горячая обжигающая лава не потекла из него, подобно раскаленному золоту.
Его оргазм был сокрушительным, накрыв и ее, мышцы сокращались вокруг него раз за разом, столь мощно, что отнял дыхание, заставляя легкие гореть, опаливая тела, пока мир вокруг распался, подобно мазанке. Даже мышцы ног, казалось, превратились в кашицу, и он оперся на нее, чтобы поддержать равновесие.
Наталья выглядела призывно. Она выгнулась, отчего грудь, приподнялась вверх чрезвычайно заманчиво, широко раскинула ноги, позволив возлюбленному встать между бедер. Ее волосы находились в диком беспорядке, а глаза она прикрыла длинными ресницами, словно веер лежавшими на ее щеках.
– Я не могу двигаться….
– И я не могу, – в действительности он не хотел, а просто жаждал навсегда остаться в ней. Наталья для него – убежище, его тайное убежище, сулящее проблески рая. Он погладил ее бедра подушечками пальцев, стремясь, нет, нуждаясь в близости, поскольку у него появилась возможность свободно прикоснуться к ней.
– Ты не взял мою кровь, – Наталья не знала, разочарована она, или испытывает облегчение. Не кривя душей, она ощущала столь непреодолимую тягу в венах и сознании, что удлинялись резцы и во рту появился вкус крови.
Он опалил ее взглядом. Страстным. Ненасытным. Столь всепоглощающим, что отнимал дыхание.
– Я не обсудил с тобой это, Наталья, – акцент стал более заметен, и у нее сердце заколотилось в груди.
– Почему?
– Я не буду принимать это решение за тебя, – Карпатец решил уважать ее желание, несмотря на то, что хотел быть с ней так же сильно, как и она с ним.