Тёмный день
Шрифт:
— Но как же ты, господин кобольд? Ты же смог?
Тохта сверкнул глазами.
— Вот именно потому, что я — кобольд!
Раб хотел сказать еще что-то, но Дарин оборвал его:
— Басиянда, ты холодными обливаниями полечиться не желаешь? Нет? Тогда ноги в руки — и бегом отсюда, пока брат Чивага тревогу не поднял!
Они стремглав бежал по тропинке, которая то петляла между камнями, то вела вниз, то карабкалась вверх. Впереди скакал кобольд, почти неразличимый в темноте — сумерки становились все гуще, все непроглядней. С резким писком проносились над бегущими стремительные летучие
Басиянда, видно, подумал о том же.
— Господин, — перескакивая через камни, проговорил он. — Ведь господин маг не страдает забывчивостью? Он ведь помнит, что нужно делать?
Дарин не ответил: ему и самому хотелось это знать.
— Господин…
— Заткнись, Басиянда! Лучше назад поглядывай: нет ли погони!
Верный раб, очевидно, вспомнив добродушного брата Чивагу, прибавил ходу. Вместо того, чтобы поглядывать назад, он понесся так резво, что обогнал Дарина, оставил позади кобольда и первым выскочил на большую темную поляну. На опушке поляны тихо пофыркивала привязанная лошадь, а рядом с ней виднелась чья-то темная фигура.
Басиянда застыл, как вкопанный.
— Брат Чивага, — в ужасе пролепетал перепуганный раб. — Это он! Холодные обливания, необременительный труд и… и… господин, мы пропали!
Дарин остановился, настороженно вглядываясь в темноту.
— Ну, чего встали? — услыхал он голос того, кого уж никак не ожидал тут встретить.
Держалась Тайя неприветливо, будто сердилась на что-то.
— Вот, держи, — она сунула Дарину в руки мягкий сверток. — Дадалион говорил, это твое.
Дарин решил не обращать внимание на ее тон — не до того. Он развернул сверток, там оказалась его одежда: джинсы, рубашка и легкая куртка-ветровка.
— Откуда это у тебя?! Неужели Дадалион передать велел?
— Он Тесса разыскивает, — отрезала Тайя. Она была одета в темный дорожный плащ, скрепленный затейливой серебряной пряжкой и короткие мягкие сапожки: даже летом в предгорьях по ночам бывало холодно. — А вещи я в твоей комнате взяла. Дадалион говорил как-то, что ты в этой одежде был, когда он нашел тебя.
Басиянда, завидев девушку, отвесил несколько почтительных поклонов, на которые Тайя не обратила внимания. Тогда раб сделал несколько шажков вперед и снова поклонился.
— Приветствую, госпожа, — подобострастным голосом проговорил он. — А мы с моим господином…
— Заткнись, Басиянда, — бросил ему Дарин и снова повернулся к девушке. — Могла бы с Тохтой передать. Зачем самой-то сюда ехать?
— Хотела убедиться, что мы тебя больше не увидим, — буркнула она. — Кстати, Фендуляр передает тебе приветствие. И зеркало — тоже.
Верный раб, не отрываясь, смотрел на сверток в руках Дарина, всем сердцем надеясь, что молодая госпожа догадалась вместе с одеждой прихватить и немного съестного: хороший кусок мяса с лепешкой или парочку пирогов. Басиянда проглотил слюнки, представляя себе вкус домашней еды, которой господин, конечно же, охотно поделится с ним.
Однако, господин, к великому огорчению раба, про еду и не думал.
— Скажи
Он натянул куртку, остальную одежду сунул Басиянде. Тот мигом ощупал сверток и разочарованно вздохнул.
— Не подведет, — девушка тоже бросила взгляд на луну. — Некроманты разрешили ему сотворить заклинание.
— Ты откуда знаешь?
Тайя промолчала.
— Откуда тебе это известно? — продолжал допытываться Дарин. — Ты… ты что, видела его? Была на кладбище?!
Она вздохнула. Лица, скрытого под капюшоном, почти не было видно, но голос звучал так, словно ощущала себя неловко.
— Ну, была… в Квартал магов ходила и по пути зашла.
— По пути?! Ничего себе, по пути… зачем?
Девушка помолчала.
— Поговорила с Попуцием кое о чем, — неохотно призналась она после паузы.
— Поговорила? И он стал с тобой разговаривать?!
Глаза Тайи сердито блеснули.
— Почему нет?
На всякий случай Дарин сделал шаг назад.
— Просто он ни с кем не общается — вот и все! Сидит в своей могиле да кляузы строчит. Погоди-ка, — снова насторожился он. — Так откуда ты узнала про Попуция? Дадалион сказал? Вряд ли… тогда кто?
Дарин покосился на Тохту. Кобольд тут же принял незаинтересованный вид и принялся ожесточенно чесаться.
— Проклятые блохи! Так и скачут, так и скачут!
Дарин хмыкнул.
— Ну, и как беседа с Попуцием? Теперь веришь, что я из другого мира?
Басиянда, не желая упустить ни слова из беседы, придвинулся поближе и едва не наступил на хвост Тохте. Кобольд оскалил зубы, раб на мгновение замер, но потом любопытство взяло верх и он подобравшись еще ближе, с удовольствием стал слушать, переводя взгляд с Дарина на Тайю.
— Не знаю, — помолчав, ответила она. — Попуций говорит: наш мир не единственный, существует множество миров, как похожих, так и совершенно не похожих на наш. Он сказал: некоторые могут путешествовать из одного мира в другой, потому что иногда они иногда бывают так близко, что нужно только преодолеть границу между ними, — девушка пожала плечами. — Но Попуций же сумасшедший, это всем известно… — словно оправдываясь, сказала она.
Тайя умолкла, затем пошарила в кармане и вынула какую-то небольшую вещицу, блеснувшую в темноте. Дарин пригляделся: это были его собственные часы, самые обычные, на металлическом браслете.
— Вот, возьми, — Тайя сунула часы ему в руки. — Не знаю, что это такое… Дадалион говорил, компас?
— Часы, — пояснил Дарин.
— Часы?! Они такими не бывают, но… может, где-то там и, правда, существует какой-то другой мир, где есть такие странные вещи.
Дарин взглянул на циферблат. Часы давным-давно встали и вот уже целый год стрелки их замерли на шести часах. Наверное, как раз в это время он и попал в Лутаку.
— Я была в Квартале магов, — продолжала Тайя, по-прежнему избегая смотреть на своего собеседника, вместо этого она то сверлила взглядом Басиянду, то разглядывала Тохту так, будто видела в первый раз. — На компас… на часы наложили заклинание. Но чародей не знает, будет ли оно действовать в другом мире.