Тёмный день
Шрифт:
Кобольд разложил карты перед собой и глубокомысленно нахмурился. Некоторые карты сразу решительно отодвинул в сторону: большой важности они не представляли и нарисованы на них были горожане, крестьяне да мелкие торговцы. Отодвинутые карты тут же зароптали: возмущенные горожане обещали пожаловаться королю, угрюмые стражники грозили оружием, торговцы же, наоборот, пытались подкупить кобольда и украдкой показывали туго набитые кошели.
Но кобольд только лапой махнул: карты это были самые незначительные, так что с ними и говорить не о чем. Беседовать
— Ну, что, — промолвил Тохта и поочередно посмотрел на каждое изображение. — Уговор помните?
— Протестую! — немедленно воскликнул Правдолюбец и сверкнул глазами. — Это обман! Вы все, — он потыкал пальцем в остальных. — Принимаете участие в обмане!
Кобольд только хвостом дернул. Правдолюбец — тощий, с торчащими во все стороны волосами, с круглыми беспокойными глазами — напоминал ему раба Басиянду и тем самым раздражал неимоверно.
Рыцарь забеспокоился.
— Обман? Я — честный и благородный рыцарь и не могу принимать участие в обмане! Я давал обет…
Его конь закатил глаза.
— Мы принимаем участие в благородном деле! — принялся он втолковывать хозяину. — Отважный воин захвачен в плен и заточен в мрачном замке! Наш долг — освободить его!
Рыцарь просиял:
— Ты прав, мой верный конь! Так поспешим же ему на помощь! Я давал обет помогать…
Зато Правдолюбец не унимался:
— Обман, — настаивал он. — Во-первых, ты, кобольд, украл нас из лавки…
Пришлось его сначала поправить:
— Не украл, а взял на время!
А после и соврать немного:
— Я потом верну.
— Вернешь, как же! А ты сказал Дадалиону, что забираешь нас?! Не сказал!
Тохта сердито оскалил на него зубы.
— А мороки?! — продолжал тот. — Ты хочешь, чтобы мы отвлекли внимание мороков, а сам в это время обманом собираешься пробраться в монастырь?!
Кобольд почесал лапой за ухом, подумал.
— Собираюсь, — признался нехотя. — Проникнуть туда не просто… вот для того вы мне и понадобились! Подброшу морокам колоду карт и…
— Хитро придумано, — одобрительно проговорил Мудрец. — Мы — карты не простые, а волшебные и если уж кто-то начинает с нами игру, то не закончит, пока мы сами не захотим!
— Вот-вот! — тявкнул кобольд. — Тяните время!
— Это обман!
— Что я слышу? — снова забеспокоился Отважный рыцарь. — Значит, все-таки, обман? Это недостойно рыцаря. Я давал обет…
Цапнуть бы этого олуха безмозглого, как следует, потрепать, как крысу, а потом… но слава небесам, конь у Рыцаря гораздо умнее, чем он сам.
— Послушай, хозяин, — проговорил он и переглянулся с Тохтой. — Это военная хитрость! Благородная и честная военная хитрость!
Отважный рыцарь тут же обрадовался:
— Ах, вот оно что! Ты прав, мой верный конь!
Мудрец поднял руку, призывая всех к тишине.
— Правильно ли я понял тебя, о, кобольд? Наша задача: сделать так, чтоб мороки, забыв
— Это будет не так уж трудно, — буркнул Повешенный. — Все мороки — азартные игроки. Только покажи им карты или игральные кости и… пиши пропало! Они даже на виселице в кости играть будут.
Тохта так и подскочил от возбуждения.
— Да, да! Вот именно! Их ведь ни подкупить, ни уговорить невозможно, на то они и мороки! Но против партии-другой в кости или карты ни один морок не устоит!
И опять Правдолюбец все чуть не испортил.
— Вот! — закричал он. — Скажу правду: вот он, обман!
— Обман? А ведь я давал обет…
Хорошо, хоть Мудрец вмешался. Поправил высокий колпак, расшитый звездами и сказал:
— Кстати, об обетах. Ведомо ли вам, что один отважный рыцарь, отправляясь на битву, попросил свою прекрасную даму коснуться пальцем его правого глаза?
— Зачем?
— И как только прекрасная дама выполнила его просьбу, рыцарь воскликнул: «Отныне не открою его, каких бы мучений мне это ни стоило, пока не уничтожу десять драконов и не одержу победы над воинственными гоблинами Черных гор»! Такой вот он дал обет!
Отважный рыцарь взмахнул мечом.
— Благородный поступок!
— Воевать с закрытым глазом? — скептически спросил конь. — Да уж, куда благородней! И что, уничтожил он десять драконов?
Мудрец ответил, но как-то уклончиво:
— История об этом умалчивает.
Конь весело заржал.
— Надеюсь, его повесили! — пробурчал Повешенный. — Ладно, ближе к делу! Где мороки?
В разговор вмешалась Юная дева.
— Я стану пленять их своей красотой, — пообещала она томно, вытащила золотой гребень и принялась расчесывать длинные волосы. — Как только они меня узреют, то забудут обо всем на свете!
— Мороки? — бестактно удивился конь Отважного рыцаря. — С чего бы это? Вот была бы ты привидением, тогда они бы пленились. А так…
Правдолюбец не удержался.
— Скажу правду: твоей красотой их пленить не удастся! Посмотри на себя: ты вся в каких-то пятнах!
Юная дева вспыхнула.
— Неуклюжий мальчишка, что служил в лавке Дадалиона, капнул на меня горячим воском! А ведь я предупреждала его, чтоб он ставил свечи подальше от карт!
— Скажу правду…
Тохта не выдержал: быстро схватил карту с Правдолюбцем и засунул под камень.
— Давно пора его повесить, — сердито пробурчал Повешенный. — Ладно, чего время-то терять? Айда к морокам! Все веселей, чем на веревке болтаться!
— Айда, — согласился кобольд, делая вид, что не слышит криков из-под камня. — Стражей-мороков берите на себя, а я, тем временем вокруг пошарю, посмотрю, что к чему.
Он утер лапой нос.
— Магией на территории монастыря пользоваться нельзя, ну, да я и без магии… нам, кобольдам, она ни к чему!
— Не лучше ли обнажить мечи и в честном открытом бою помериться силами? — вскричал Отважный рыцарь и снова замахал мечом. — Я давал обет…