Темный долг
Шрифт:
— Ты будешь.
— Когда я буду выходить замуж, да. Вероятно, я буду взволнована. Я дам тебе знать, если кто-то сделает мне предложение.
Этан хмыкнул.
Я вздохнула, вновь поворачиваясь к нему.
— Это была долгая ночь. Давай спать.
Этан обнял меня и я сразу же расслабилась, мои веки отяжелели, медленно закрываясь.
***
Я проснулась одна в пустой комнате, с деревянными полами и стенами светло-голубого цвета. Кровать была высокой, с четырьмя столбиками из толстой, спиралевидной древесины, которые
Это не моя комната, — поняла какая-то часть меня, но это был тусклый и тихий голос. Я села, прикоснулась к белой сорочке, что закрывала меня от шеи до лодыжек, скрывая мою обнаженную кожу.
— Ты проснулась.
Слова были произнесены вслух, но они также прозвучали и в моей голове, как бывало во время нашего телепатического разговора с Этаном, и мое сердце забилось в ответ.
Я подняла глаза и увидела его стоящим в углу. Он был одет в желтовато-коричневые кожаные штаны, сапоги до колен, белую льняную рубашку, которая открывала его шею. Небольшая книга была открыта в одной руке, одна нога была приподнята и сапогом упиралась в стену, как будто он лениво читал.
Бальтазар.
— Мерит, — произнес он, улыбаясь медленно и соблазнительно. — Я так рад, что у нас есть эта возможность познакомиться.
— Где мы?
Бальтазар указал на комнату.
— Всего лишь в месте, которое я создал. Это позволит тебе почувствовать, как мы с Этаном привыкли жить.
Это не было реальностью. Не могло ею быть. Но запахи пчелиного воска и одеколона после бритья опровергали эту уверенность. Мэллори наложила защитное заклинание на Дом. Так как он здесь оказался? И как я оказалась рядом с ним?
Слишком много вопросов, недостаточно ответов. Но я видела достаточно из деяний Бальтазара, чтобы знать, что он воспользуется малейшим проявлением слабости, так что мой голос не дрогнул.
— Он рассказал мне, как вы привыкли жить.
Бальтазар подошел ближе.
— Рассказал?
— Я знаю, что ты использовал людей. Что ты использовал женщин. Что ты выбрасывал их. И он рассказал мне о Персефоне. О том, как ты использовал ее. Как ты убил ее, использовав, чтобы наказать Этана.
Выражение его лица моментально стало пустым. Она так мало значила для него, что он даже не потрудился запомнить ее имени.
— Если Этан был наказан, то на то была причина. Он был моим ребенком, в конце концов.
— Он не был чьим-либо ребенком уже очень долгое время. Где он?
Вспышка гнева.
— Не здесь. Это место для тебя и меня, чтобы мы могли получше познакомиться. Разве ты не хочешь получше узнать меня, Кэролайн?
— Это не мое имя, — ответила я, когда Бальтазар шагнул ко мне. Я оглядела комнату, ища выход, но здесь не было двери, только окно на противоположной стене, скрытое за ставнями, которые держались на месте благодаря металлическим скобам.
Если здесь нет выхода, мне нужно найти оружие. Я соскользнула с кровати по другую сторону, спрыгнув на пол,
— Я не собираюсь вредить тебе, ch'erie [51] , — произнес Бальтазар, закрывая книгу и отталкиваясь от стены. Он шагнул ко мне, положив книгу на прикроватный столик, мимо которого проходил.
51
Милая, дорогая (фр.)
— Тогда позволь мне уйти.
Он медленно улыбнулся.
— Ты здесь не потому, что ты в ловушке, Мерит. Ты здесь, потому что я этого хочу. Потому что ты интригуешь меня. Потому что ты понимаешь le d'esir [52] .
— Зато ты не интригуешь меня.
Он покачал головой, нежно улыбаясь, как будто разговаривал с ребенком.
— Ты была так очаровательно чувствительна ко мне вчера. Я был удивлен глубиной твоей… страсти.
— Это была не страсть. Это была магия.
52
Желание (фр.)
— Ты в этом уверена? — И все же усики его магии разошлись по всей комнате, пытаясь дотянуться до меня.
— Я люблю Этана, — я произнесла эти слова с силой, как будто они были талисманом, амулетом против аппетита Бальтазара.
— Ты можешь любить более чем одного, ch'erie. Уверен, Этан разделил свое прошлое с тобой, рассказал тебе о женщинах, которыми мы наслаждались. Всегда было место для большего.
Сосредоточься, — приказала я себе. — Найди выход. Всегда есть выход.
Я потянулась к небольшому столику, проводя по нему пальцами, как будто просто исследовала комнату. Канделябр был намертво привинчен к столу, а ручки выдвижных ящиков были декоративными. На рабочем столе находилась только открытая записная книжка, желтые страницы которой были исписаны.
— Я больше никого не хочу любить, — сказала я.
— Это печально, малышка. Потому что мне очень многое должен твой Мастер.
Я подошла ближе к окну, взглянув на ставни. Может, я смогла бы поддеть одну из скоб, но мне нужно время для этого.
— Почему это он должен тебе?
— Потому что я сделал его тем, кем он является сейчас. — Слова были тяжелыми, они падали в этой комнате, как звуки грома.
Я посмотрела через плечо на Бальтазара, и серебро в его глазах заставило мое сердце заколотится о ребра.
— Я сделал его всем.
Я сглотнула, заставляя свой голос звучать твердо.
— Ты сделал его монстром. Он сделал себя Мастером.
Бальтазар зашипел, зубы заблестели и обнажились, сверкая от голода по тому, что, как он считал, может получить от меня. Он подошел ближе, встав между мной и кроватью.