"Тёмный фаворит" Особый случай
Шрифт:
всё это проделка приезжих мошенников, которых
петербургская полиция давно поймать не могла. А
мы поймали! Ну, да это к делу не относится, я о
другом хочу сказать. Посмотрел я сегодня на
розыгрыш Большого Московского, полюбовался
бегом Витязя, Лихача...
Он запнулся, видимо пытаясь вспомнить
имена других лошадей. Потом махнул рукой и
закончил:
– Короче, пусть все знают, у нас призы не
продаются! За Московское
Минут пять пообщавшись с Колюбакиным
и виновниками торжества, генерал-губернатор
откланялся. После отъезда большого начальства, в
зале стало весело и шумно.
К Лавровскому и Малинину подошёл граф
Рибопьер:
–
Карлуша рассказал мне, в какую
неприятность чуть не угодил. Обери эти мерзавцы
молодого Губонина в моём доме, нехорошие
слухи пошли бы. Опять я ваш должник!
179
– Какие счеты между нами, Георгий? -
улыбнулся Малинин. - Помнится однажды под
Харьковым...
– Предаваться воспоминаниям, Серёжа,
будем вечером у «Яра». Надо как следует обмыть
победу Витязя, чтобы удача не отвернулась.
– Охотно, - согласился Малинин. - А чего
ждать вечера? Два последних заезда большого
интереса не представляют.
– Поехали прямо сейчас! - поддержал его
Петион. - Я таким крюшоном вас угощу! А то
ночью сделать помешали.
Лавровский замялся:
– Видите ли друзья мои... Дело в том, что...
Одним словом...
– Всё понятно! - рассмеялся Рибопьер. -
Очевидно здесь замешана дама.
– Барышня. И очень симпатичная, -
мечтательно улыбнулся Алексей.
– Тогда удачи тебе!
Глава 20
КЛИН КЛИНОМ ВЫШИБАЮТ
К
прогуливавшемуся
по
партеру
Лавровскому подошёл беговой служитель:
– Вас приглашают в ложу бельэтажа.
– Кто приглашает?
– Господин Липскеров.
Держать на бегах ложу удовольствие
дорогое. Но престижно. Поэтому редактор-
180
издатель «Новостей дня», хотя и вынужден был
пока считать каждую копейку, на подобные
расходы не скупился. Верил, они обязательно
окупятся.
Липскеров сидел в окружении своего
многочисленного
семейства
и
ближайших
сотрудников. Среди них Алексей увидел
Соколиху и, его сердце учащённо забилось,
милую барышню Елену Евсеевну.
– Садись с нами, Алексей, - предложил
Липскеров. - Перекуси. Вот салат картофельный,
пирожки, водочка.
–
за стола. Впрочем от чая не откажусь.
– Ты в членской был?
– Ага.
– О чём его сиятельство говорил?
Лавровский пересказал тост генерал-
губернатора.
– Про меня он не вспоминал?
Чувствовалось, Липскеров опасается, что
вчерашняя статья могла вызвать неудовольствие
начальства.
– Нет. А вот Колюбакин на тебя зол.
– Ничего, я свою оплошность исправлю. В
завтрашнем номере такой «гвоздь» даём, что и
Александр Васильевич сердиться перестанет, и
его сиятельство похвалит.
Начался четвёртый заезд. Внимание всех
было
приковано
к
беговому
кругу.
181
Воспользовавшись этим, Алексей подошёл к
Елене Евсеевне и тихо сказал:
– Леночка, к пяти часам вы не успеете
вернуться домой. Поедемте в «Эрмитаж» прямо с
бегов.
– Нет, - ответила она. - Никуда я с вами не
поеду.
– Не поедете? - переспросил он, решив, что
ослышался.
– Не поеду.
– Но почему?
– Я думала, вы порядочный человек, а вы...
вы... Водите к себе в редакцию проституток с
Грачёвки, по городу с ними раскатываете.
– Послушайте, Лена...
– И слушать не хочу!
– Не будьте столь жестоки. Репортёру, а тем
более частному сыщику, приходится общаться с
разными людьми...
– Хорошо. Когда-нибудь, в другой раз, я
может быть и соглашусь выслушать ваши
объяснения. Но сегодня я на вас очень сердита.
Резко развернувшись, Лавровский вышел из
ложи. На лестнице его догнала Соколиха:
–
Подождите,
Алексей
Васильевич.
Наверное вы подумали, что это я рассказала
Лене...
– А кто же ещё?! Больше некому.
– Какой вы ещё наивный, хоть и считаетесь
одним из лучших московских репортёров.
182
Впрочем все влюблённые слепы... Лена совсем не
такая как вам кажется. Она, мягко говоря, любит
крутить хвостом. Её жених был в отлучке, вот она
и надумала приятно провести вечер с вами. А
сегодня
утром
он
неожиданно
вернулся.
Благовидный повод для отказа женщина всегда
найти сумеет.
– А откуда она узнала про проститутку с
Грачёвки?
– Из статьи, которая будет напечатана завтра