Темный исток

Титов Роман Викторович

– Поздравляю, молодой человек, - немного растерянно проговорил он.
– Вам только что удалось невозможное.

Отдавшись свободному парению в антигравитационных сетях, я устало прикрыл глаза, но откликнулся вопросом:

– В каком смысле?

Я этого не видел, но мне показалось, будто Симпкин ухмыльнулся:

– Я еще не видел, чтобы эта стерва вот так от кого-то сбегала!

Глава 18

Прыжок веры

Я

не видел их несколько часов. Один только Симпкин суетился поблизости, что-то беспрестанно бормоча себе под нос, да время от времени раздавая указания двум мед-зондам, вызванным им чуть погодя. На мои попытки растормошить его и заставить говорить, доктор делался лишь еще более замкнутым, словно, в отсутствие своих хозяев, опасался подпасть под мое влияние. Мне это, признаюсь, несколько льстило, хотя поводов для подобного отношения я, если уж на то пошло, не давал. Наоборот - старался вести себя как можно дружелюбней, хоть и давалось мне это с немалым трудом. Для чего я это делал? Хороший вопрос! Должен признать, у меня не было какого-то четкого плана относительно маленького доктора. Скорей всего, я просто надеялся обратить Симпкина на свою сторону и лестью и уговорами заставить его помочь мне сбежать. Наивно? Вне всяких сомнений. Однако иного способа освободиться от опостылевших оков я на тот момент придумать не мог.

Наконец со мной заговорили:

– Надеюсь, вы понимаете, что с вашей стороны будет весьма разумным не сопротивляться?
– спросил Симпкин, насторожено и как-то исподволь заглядывая мне в глаза. Складывалось впечатление, будто он переживает, что я его загипнотизирую.

Само собой, подобный вопрос вызвал во мне интерес.

– А что случится, если я не захочу?

Я заметил, что Симпкин изо всех сил старается говорить уверенно и даже в чем-то дерзко, но не может перебороть собственный страх, а потому его голос дрожал:

– Боюсь, вы не оставите мне выбора, и я сделаю вам больно. У меня небольшой опыт в сфере выработки условных рефлексов, но я смогу заставить вас реагировать на боль и делать то, что скажут.

– Вы, доктор, еще и садист!
– не удержался я от усмешки.

На что тот с серьезным видом покачал головой:

– Нет. Просто собственная жизнь мне дороже.

– Так вот оно что! Все дело в страхе - тоже, своего рода, условном рефлексе. Метару и Аргуса вы боитесь сильнее, потому и действуете по их прихоти. Как домашняя скотинка. Ну не забавно ли, а?

Симпкин моментально вспыхнул.

– Ну хватит уже!
– прикрикнул он и повернулся к своим механическим ассистентам: - Начинайте!

Просигнализировав получение приказа, мед-зонды подобрались к панели управления гравитационной клеткой и переключили несколько тумблеров. В следующую секунду я пожалел о том, что появился на свет.

Силы электрического тока, удару которого меня подвергли, было недостаточно, чтобы умереть, но зато этого вполне хватило, чтобы заставить меня желать смерти. Тело выгнуло дугой, кулаки сжались так крепко, что ногти впились в кожу, рот приоткрылся и оттуда раздался непередаваемой муки вопль. Пытка длилась секунды, ставшие для меня вечностью...

– Ну?
– осведомился Симпкин, когда все

резко прекратилось.
– Что вы теперь нам скажете, юноша?

Обвиснув в энергетических тисках, я пропыхтел:

– Мне жаль...

Симпкин, кажется, малость воодушевился. Даже переспросил:

– Что-что? Я не расслышал...

Собрав всю оставшуюся волю в кулак, я четко и с расстановкой произнес:

– Мне жаль, что Аргус не придушил тебя, когда была возможность!

Коротышка дернулся, как от пощечины. Его и без того пасмурное лицо моментально исказилось от гнева. Мстительно сверкнув глазами, он снова обратился к своим механическим приятелям:

– Пациент еще не готов. Повторите разряд, ребята!

И ребята повторили.

Я бился в конвульсиях и страшно орал. Вдвое дольше, вдвое громче. Ощущение, словно мной овладел бешеный демон. Казалось, будто каждую клеточку тела пронзают раскаленными крючками и растягивают их во все стороны одновременно. Слезы брызнули из глаз фонтаном и весь мир вокруг перевернулся с ног на голову, превратившись в какую-то неправдоподобную абстракцию на себя самое. Теперь я жалел, что не могу добраться до ящика. Уколы сыворотки сделали свое - каждый раз, когда ярость нарастала, возможность уворачивалась из-под рук, словно скользкая рыба...

Кажется, я обмочился. Хотя даже это не заставило Симпкина угомониться.

Его негромкий голос доносился до моего затуманенного болью сознания как будто откуда-то из-под толщи воды:

– Если для того, чтобы заставить вас служить воле Метары, придется свести вас с ума, я так и поступлю. Рано или поздно вы обязательно сломаетесь, Риши, понимаете? Все ломаются. Так всегда бывает. Только не держите на меня зла. В этом нет ничего личного. Впрочем, если быть до конца откровенным, я не считаю, что существам, вроде вас, есть место среди нормальных людей. Лейры заслужили то, что с ними случилось.

Я бы хотел ответить ему, что со мной подобного не произойдет, но не мог перестать завывать и корчиться от боли. А Симпкин как будто чувствовал это и не давал мне передышки, продолжая пытку электричеством, и с наслаждением наблюдал за моими муками.

Сердце долбилось о ребра, как сумасшедшее. Отбойным молотком до звона в ушах, до боли в черепе. Или это уже было не сердце? В такой обстановке немудрено перепутать. Впрочем, на самодиагностику плевать. Закрыв глаза и прикусив губу до крови, я попытался представить себя где-нибудь за границей всего сущего, где электрическая пытка не могла причинить мне вреда. Одинокий пик, выше, чем все горы на всех планетах, посреди пустоты. И я на его вершине. В руках у меня шкатулка - ящик, да! А что спрятано в ящике?..

Новая передышка стала неожиданностью для всех.

– В чем дело? Я не приказывал останавливаться!
– возмущенно выпалил доктор.

Я безвольно обмяк в силовом поле, крепко зажмурившись и не чувствуя собственного тела. Яркие пятна плясали перед глазами, словно стая взбесившихся светляков. Я старался глубоко дышать. Ни до чего более мне не было дела. В том числе всклокоченного Симпкина, выяснявшего причину нежданной проволочки.

– Да что случилось?! Все ведь исправно! Цепь не разомкнута, напряжение имеется... Я не понимаю!..