Темный лик двойника
Шрифт:
Но нельзя быть вечно в плену неизвестности и страха, невольный пленник решился посмотреть на соседа… Он надеялся, что необъяснимая боязнь пройдет, да только вид хозяина «форда» окончательно поверг его в ужас. В сумраке видны были лишь щегольский берет и черное пятно вместо лица. Но вот вспыхнул свет от золотой зажигалки, черное пятно превратилось в небритое, ехидное лицо с кривым ртом и бегающими, будто что-то ищущими, глазами.
– Господи, да они у него разноцветные, черный и зеленый, – прошептал про себя Наш Герой.
Незнакомец улыбнулся, сверкнув коронками
– Но-о-о!
Машина рванула! И вот уже понеслась с какой-то умопомрачительной скоростью; Наш Герой отодвинул шторки, надеясь проследить маршрут путешествия. Однако улицы переулки менялись так стремительно, что вскоре превратились в одну сплошную полосу. Невозможно ничего разглядеть: может, они уже не в Москве?
И вдруг машина взлетела в воздух, прямо, как космическая ракета и продолжала свой бешеный ход. Только куда: к звездам или в бездну?
Наш Герой открыл глаза и отчаянно силился понять: что происходит, это тюрьма или?.. Он лежал на тахте, а рядом… тот самый господин в берете. Наш Герой вздрогнул, отодвинулся, незнакомец учтиво поклонился:
– Нам следует познакомиться.
– Где я?..
– Как? Не узнаете обстановку?!
– Подождите, это же… моя квартира.
– Совершенно верно. Вы у себя, а я ваш гость. Другое дело: званый или нет. Скорее – званый.
Незнакомец улыбнулся, зубы сверкнули, чуть не ослепив собеседника. Он явно пытался предстать другом… «Почему? И что ему от меня надо?», – размышлял Наш Герой.
– Разрешите представиться: профессор Ральф Вернер.
– Вы немец?
– Так точно-с.
– А говорите без капли акцента.
– Я полиглот. Владею… скольким же количеством языков я владею?.. Сейчас и не вспомню. И на каждом говорю без акцента.
«Не хватало еще связи с иностранцем!», – содрогнулся Наш Герой, понимая, насколько опасно такое общение в самой свободной стране мира.
– Я – безопасный немец, – засмеялся гость, – к политике имею отношение весьма косвенное. Пригласили меня официальные власти Советской России, поскольку в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского. Необходимо, чтобы я их разобрал, дал соответствующую оценку.
– Подлинные рукописи чернокнижника?.. – с трудом соображал Наш Герой.
– Именно. Я специалист по черной магии.
– Как вы говорите? – у Нашего Героя снова началось легкое головокружение, мысли путались… «Какая магия? Причем здесь вообще магия?».
– Весьма любопытная, знаете ли, вещь, – сказал гость.
– Придет время, и я посвящу вас в некоторые ее тайны.
– Думаете, мне это пригодится?
– Еще как!
«Чего он несет?» – подумал Наш Герой и услышал:
– Жизнь – вещь непредсказуемая. Мы
– Вы правы, – из вежливости сказал хозяин и приподнялся. В голове еще ощущалось легкое кружение.
– Как я дошел до дома? И почему вы здесь?
– Разве не помните?
– Мне стало плохо… Подошла женщина, потом я пошел вдоль аллеи. Машина, откуда меня окликнули! Это же вы меня позвали!
– Я. Увидел, что вы едва держитесь на ногах.
– …И мы поехали. Очень быстро! Как на ракете!
– Не преувеличивайте. Однако пройдет не так много времени, и автомобили действительно будут мчаться со скоростью молнии.
– Но мы же?.. Перед глазами все слилось.
– Понятно, – сказал Вернер. – Я расскажу, как все случилось. Вы были близки к обмороку, думаю, из-за жары. Я оказался рядом, хотел отвезти вас в больницу, но вы настойчиво просились домой. Назвали адрес. По дороге потеряли сознание. К счастью, у меня имеются некоторые познания в области медицины. Я решил остаться, дождаться, когда вам полегчает. Теперь первая часть моей миссии выполнена.
– Спасибо… – и тут хозяин подумал об окончании фразы удивительного немца. У его миссии есть и вторая часть?
– Хотел предложить кое-что…
Наш Герой сразу напрягся. «Кое-что» от иностранца… Это чревато. Следует сразу отказаться, даже не слушать! «Так и скажу: извините, но…». Однако Вернер опередил:
– Читал некоторые ваши вещицы. Изумительно!
Подобные слова – бальзам на душу любого писателя, лучшая награда за творческие муки и бдения по ночам; пусть даже они льстивы, но все равно жадно слушаешь, забывая о многом… Вот и Наш Герой позабыл, что собирался сказать Вернеру. Вздохнув, он произнес совсем другое:
– К сожалению, далеко не все разделяют вашу точку зрения. Недавно тут…
– Читал, дорогой, эту гневную рецензию. Не принимайте ее так близко к сердцу. Скажу более, – тут гость вдруг прервался и рассмеялся уже знакомым глухим смехом. – Настанет время, и за такие рецензии авторы будут сами платить.
– Шутите! Платить за то, что тебя обвиняют в «буржуйстве»?
– О, буржуйство – ерунда. Вот когда тебя опускают в чан с дерьмом, когда в тебя заставляют плевать всех и каждого, – тогда ты превращаешься в кумира, ненавидимого завистливой властью. О тебе говорят! Ты на виду! И критика очень быстро превращается в свою противоположность. Ты уже национальное достояние, лучший из лучших. Разворот на сто восемьдесят градусов произойдет так быстро, что и опомниться не успеешь.
«Когда это будет?! Когда случится поворот в моей судьбе?», – вздохнул про себя Наш Герой, а Вернер продолжал:
– Предрекаю вам великое будущее. И поверьте, я редко ошибаюсь.
– Какое будущее! – махнул хозяин рукой. – Еще немного – и мне сорок. Опоздал я думать о карьере.
– Протестую! – горячо воскликнул Вернер, – разве Достоевский куда-нибудь опоздал?
«Любопытная фраза, – подумал Наш Герой, – я ее обязательно вставлю в какой-нибудь следующий свой роман. Может, немного изменю…».