Тёмный Лорд Поттер
Шрифт:
— Мистер Поттер, вы согласны с мнением мистера Долгопупса?
Гарри, в свою очередь, был ошеломлен, ведь раньше профессор МакГонагалл никогда не задавала ему вопросов на занятии. Черт! Ведь у них негласное соглашение, что на лекции он может делать все что угодно, только не мешать занятию. И он, конечно же, ни к чему не прислушивался. Он перестал слушать после слов о том, как Леше вывел пять правил для трансфигурации млекопитающих. Решив, что Невилл, вероятно, дал правильный ответ, Поттер сказал:
— Абсолютно, мэм. Я уверен, что Невилл может предоставить даже более подробное объяснение,
Гарри наблюдал, как МакГонагалл поджимает губы.
— Мистер Поттер, а вы могли бы, пожалуйста, прочитать в книге отрывок о трансфигурации кролика в туфельку?
Теперь Гарри действительно запаниковал. «Защитная трансфигурация» не содержала ничего даже близкого к превращению кроликов в тапочки, не говоря уж о точном отрывке из учебника для второго года по трансфигурации. И МакГонагалл как-то сообразила, что он читает не ту книгу. «И зачем ей это? Впрочем, неважно».
Поттер знал, что его поймали с поличным, но надеялся, что выход еще есть.
— Я могу не смотреть на книгу, мэм, я буду читать без нее, — Гарри закрыл книгу и положил ее в сумку.
— Видите ли, теория превращения кролика в пару шлепанцев не так уж и сложна. Должно быть один из… — начал лекцию Гарри.
— Это прекрасно, мистер Поттер, однако любопытно, есть ли именно в вашей книге то, о чем вы говорите, — несколько гриффиндорцев хихикнули на слова МакГонагалл.
Понимая, что его просто загнали в угол, Гарри сделал то единственное, что оставалось. Он стал давить высокомерием.
— Кого волнуют эти низкопробные книги, профессор? Я бы мог написать более тщательную теорию трансфигурации! Это низко, когда вы говорите так. Не удивительно, что хорошисты в теории, как Тео и Невилл так тупят при практическом применении. Это всего лишь пятая часть теории. Вы же сами говорили мне, что этих «кролики в тапочки», «крыса в чайный набор» вполне достаточно, чтобы отсеять слабеньких магов. Получается, что школа всего лишь гостиница для маглорожденных и менее талантливых учеников. Может быть, если они могли бы справиться хотя бы с теорией, они бы стали проклятыми волше… — высокомерно заявил Гарри.
— Мистер Поттер, вы останетесь после занятия! И тридцать баллов со Слизерина! — в бешенстве заявила МакГонагалл. «Этот надменный мальчишка! Как он смеет использовать мои слова и бросать их мне в лицо! На глазах у всего класса?! Кто умер и назначил его королем магии? Для школьной программы книги подбираются очень тщательно, чтобы они не подавляли большинство учеников. Не все могут читать по пятьсот страниц теории и постичь все, как есть».
Гарри явно успокоился, когда МакГонагалл начала игнорировать его и спрашивать других студентов. Если бы он показал МакГонагалл свою книгу, то это вызвало бы слишком много вопросов. Поттер видел, как злорадно ухмыляются многие гриффиндорцы, а слизеринцы возмущенно смотрят на него из-за потери баллов. Гарри только пожал плечами. Ему было плевать на то, что подумают его однокурсники, ведь защита тайны была гораздо важнее, чем потеря баллов факультета.
Оставшаяся часть занятия прошла довольно спокойно, Поттер был вынужден делать пометки и слушать отвечающих, так как не осмелился достать книгу трансфигурации еще
— Гарри, Блейз, я подожду вас в зале, — сказал Малфой.
— Хорошо, Драко, спасибо, — ответил Поттер.
— Мистер Малфой, мы встретимся с вами сегодня в семь вечера, — вдогонку Малфою, прежде чем он ушел, сказала МакГонагалл.
— Эм… да, мэм, — раздраженно сказал Драко, прежде чем закрыть дверь.
Гарри с сумкой на плече подошел к МакГонагалл, не отводя от нее взгляда.
— Вы хотели поговорить со мной, мэм?
— Не стоит хитрить со мной, молодой человек. То, что вы сказали сегодня, было совершенно безнравственно. Как вы смеете указывать мне на то, что я сказала лично вам на глазах всего класса?! Почему вы так думаете про учебный план школы? Если на то пошло, что заставляет вас думать, что нынешняя программа рассчитана на маглорожденных? — резко отозвалась МакГонагалл.
— Прошу прощения, мэм, я был совершенно безнравственен, и мне очень жаль, — честно ответил Поттер.
МакГонагалл застал врасплох извиняющийся тон. Она ожидала затяжной бой с молодым студентом о школьной учебной программе. «Ничего не понимаю, он ведь так высокомерно отзывался ранее. Почему вдруг такая резкая перемена? Что же не так? Думай, Минерва! Мальчик из Слизерина, а значит, он не может совершить необдуманный поступок. Мерлин, этих слизеринцев так тяжело понять. Думай! Думай! Думай! Что Гарри мог получить от обсуждения школьной программы? Допустим, он знал, что это отвлечет меня. Он в курсе моих суждений о нынешнем учебном плане, но зачем ему меня отвлекать? Так, посмотрим, прежде чем он начал показывать свою надменность и высокомерие, я… я… я сказала ему прочесть его книгу трансфигурации. Мерлин, так он не хотел читать эту книгу! Он пытался отвлечь меня от книги разговорами. В конце концов, он захлопнул ее и сказал, что ему не нужно читать теорию. Когда же я захотела услышать, о чем говорилось в книге, он начал свою маленькую тираду. Что за слизеринец!»
Гарри пытался сделать вид, что пронизывающий взгляд МакГонагалл ни капельки не трогает его, но на самом деле его это беспокоило все сильнее. «Побыстрее бы уже она назначила наказание, лишь бы не молчала».
— Мистер Поттер, я хочу увидеть вашу книгу по трансфигурации, — как обухом по голове через некоторое время произнесла МакГонагалл.
Гарри почувствовал, как холодеют внутренности. «Нет, я не могу показать ее! Я не хочу потерять эту книгу, и слишком много вопросов она вызовет, она ценна для меня».
— Нет, — твердо произнес Поттер, глядя прямо в глаза МакГонагалл.
После всех оправданий, которые Минерва слышала на протяжении многих лет, она думала, что знает их все. Но впервые за всю ее преподавательскую практику ученик откровенно в лицо сказал ей «нет».
— Простите, мистер Поттер, я ослышалась? Я сказала «покажите мне книгу», — повторила МакГонагалл.
— Нет, — просто ответил Гарри.
Минерва прищурилась. «Как он смеет! Как он смеет перечить преподавателю не один раз, а дважды?! Ну, посмотрим, насколько много эта книга значит для тебя на самом деле».