Тёмный лорд

Korell

— Вы ошибаетесь, Том, и я уже говорил вам об этом в первом классе. Мне жаль, что вы так мало изменились с тех пор, — сказал профессор с досадой. — Причина — ваши нездоровые увлечения темной магией.

Внутри у Тома всё оборвалось. На уроках Защиты от тёмных искусств он старался быть предусмотрительным, старался проверять те кусочки информации, которые извлекал из темных книг. Но, похоже, он допустил несколько ошибок. Да, судя по взгляду Дамблдора, — так оно и было.

— Думаю, Вы не станете отрицать, что исследовали темные рукописи в Запретной секции, — продолжал Дамблдор.

— Только в рамках поручения профессора Мэррифот, —

пожал плечами Риддл. Сейчас он едва не кривился от омерзения, вспоминая сидящего Дамблдора на поляне.

— Верно, — подтвердил заместитель директора. — Так вот, я обследовал остатки Запретной секции после нынешнего пожара, и обнаружил удивительные вещи. — С этими словами он открыл столик. — Огарок свечи, обуглившееся блюдце и вот это… — указал он на обгоревшую книгу.

— Что это? — попытался изобразить Том изумление.

— Книга по Красной магии, — охотно ответил Дамбдлор. — Кто-то достал ее перед пожаром. И я хотел бы узнать, кто именно сделал это, Том.

— В школе полно учеников, сэр, — возразил парень, прекрасно понимая, насколько неубедительно звучат его слова.

— Но мало кто из них владеет Красной магией, — кивнул профессор трансфигурации. — Года полтора назад я поймал вас на совершении ритуала темной магии. Если мне не изменяет память, он вызвал тогда пожар в Слизеринской гостиной.

Лицо Тома из пунцового вмиг стало бледным. Неужели тот проклятый пожар оказал ему медвежью услугу?

— Я жду объяснений, Том, — Дамблдор, однако, продолжал смотреть на него холодным взглядом.

— Что же… Не стану скрывать, что я читал книги по темным искусствам, — спокойно сказал Том. — Вы прекрасно знаете, сэр, что я изучаю все разделы магии заранее. Вот и темная магия… Мне, признаюсь, были интересны кое-какие моменты. Однако я уверен, что если бы это сделали ваши дражайшие гриффиндорцы, — голос Тома дрогнул, — вы бы не сказали им и слова.

— Том, поймите, — грустно вздохнул Дамблдор, — я ничего не имею против вашего колледжа. Кроме того, у гриффиндорцев нет увлечений Темной магией, в то время как вы, судя по ответам на экзамене, овладели ей в совершенстве.

— Я веду некоторые занятия за профессора Мэррифот, — напомнил Том.

— Мне это известно, — Дамблдор продолжал смотреть на него с холодной яростью. — Однако для курса профессора Мэррифот не требуется таких познаний в темной магии, какие есть у вас.

Только сейчас Том понял, что Дамблдор смотрел на него так, как, наверное, смотрел на тёмных магов. Парень не мог выдержать этот яростный взгляд; он обвел комнату сине-зелеными глазами и уставился в окно.

— Я просмотрел некоторые ваши ответы и могу сказать, что не у всякого семикурсника хватило бы знаний, более того, — не каждый темный волшебник знает ответы на некоторые из них. А Вы всё сделали совершенно верно. Например, совершенно точно описали компоненты, необходимых для совершения пыточного проклятия: сильное негативное чувство, усиленное желанием причинения боли объекту проклятья.

Паника, охватившая Тома, продолжила охватывать его тело. Он почувствовал, что ленч встал у него поперек горла, а в голове не осталось ни единой мысли…

— Или, например, ваш ответ на вопрос, что высшей формой темных искусств служит достижение титула Мастера Смерти, — продолжал Дамблдор. — Некоторые из ваших знаний, подозреваю, вы почерпнули даже не в Запретной секции, а в Лютном переулке. А это, Том, уже аморальный поступок, наказуемый министерством.

Том

равнодушно смотрел на кожаную ручку портфеля. Сейчас ему почему-то вспоминалась первая школьная осень, когда он любил бродить по башням в поисках Серой Дамы, чтобы послушать ее красивые грустные истории. Школьный двор был аккуратно прибран и, казалось, готовился к первому снегу. Точнее, ко второму. Зима в тот год выдалась ранней, и снежные хлопья запорошили Хогвартс сразу после Хэллоуину. Том вспомнил, что утром того дня Серая Дама рассказала ему о легенде про Темного Мастера…

— Слизерин изучал Тёмную магию, однако не был темным магом! — наконец, нашелся Том. Сердце стучало в груди, словно пытаясь вырваться на свободу.

— Однако ваш предок… Да, Том, будем называть вещи своими именами, — холодно кивнул Дамблдор, — сошел с ума, как и большинство темных магов. Если история Слизерина и Ницше вас ничему не научила, то мне очень жаль. Все темные волшебники начинали с того, что «просто хотели узнать»…

— Поверьте, сэр… — пробормотал Риддл. — Я изучал темные искусства исключительно в рамках требования профессора Мэррифот.

— Учитывая это, — предупредительно поднял руку профессор трансфигурации, — я не могу пока дать вам место преподавателя. Директор Диппет говорит, что он возьмет вас, если в течение нескольких лет вы докажете, что не интересуетесь Темной магией.

Том не проронил ни слова. Он попытался подавить слезы, но, кажется, не смог: глаза сверкнули влажным блеском. Этот кабинет он ненавидел со дня смерти Миранды и сейчас чувствовал неодолимое желание наслать на него адский огонь. Профессор Дамблдор сжал его плечо, — Том понял, что это был скорее предупреждающий жест, нежели успокаивающий.

— Падение Гриндевальда не означает, что темная магия исчезла из нашего мира, Том, — спокойно сказал профессор. — Мне бы очень не хотелось, чтобы вы шли по этому пути. Подумайте о своем будущем на досуге. Вы необыкновенно талантливы, и мне будет жаль, если вы растратите его на темные силы. Ступайте, — показал он рукой на дверь.

========== Глава 45. Carpe Diem ==========

Оставшуюся неделю Риддл провел в нарастающей ярости. Первый день он ходил по школе, словно пришибленный. Затем, глядя на сидящих за фиолетовым столом учителей, он чувствовал непреодолимое желание наложить на каждого из них как минимум по три пыточных проклятия. На Диппета — за то, что тот оказался гнусным предателем. На Мэррифот — за то, что не сумела отстоять его кандидатуру. На Слагхорна — за то, что тот не сказал ни слова в его защиту. На Бири — за то, что тот смеет веселиться, когда Лорду Волдеморту плохо. На Дамблдора… Впрочем, нет. Том не хотел себе признаться, что в глубине души скорее боится профессора трансфигурации, чем ненавидит его.

Временами ненависть Тома доходила до исступления. В такие минуты хотелось сжечь кабинет Диппета вместе с ним и Дамблдором. Том с наслаждением представлял, как они будут визжать, сгорая заживо. Иногда ему хотелось поджечь все министерство, чтобы посмотреть, как оно будет плавиться в адском огне. Лучше всего, если бы в этот момент там оказалось много маглорожденных. Сейчас Том как никогда мечтал увидеть их мучения. Мучения за то, что они смеют занимать теплые места в министерстве, в то время как ему, потомку Слизерина, было отказано в праве всего лишь преподавать в Хогвартсе. На каждого маглорожденного ученика он мысленно накладывал «Круцио» или «Аваду Кедавру».