Темный маг
Шрифт:
Озадачив таким образом архивариуса, пообещал вскоре вернуться и, оставив его заниматься выборкой, отправился в первохрам, где меня, как обычно, ждал Ал и незаконченная статуя рейса.
К моей немалой досаде, воинственный бог и сегодня не пожелал сдавать позиции, поэтому работа над его каменным воплощением продвигалась еще медленнее и тяжелее, чем накануне. Всего за свечу привычной работы я совершенно вымотался и устал до гудящих ног, хотя утром успел и выспаться, и поесть, и даже опустошить пару накопителей из числа тех, что Нортидж приберегал для моей напарницы.
— Ну
Выползший из-под камней Ал согласно булькнул и растекся у моих ног безвольной лужицей.
«Дальше будет еще сложнее, — „обрадовал“ он меня. — Чем ближе к завершению, тем больше камни должны насытиться».
— Чем насытиться? Мной? — мрачно осведомился я, сидя посреди серебристой лужи.
«И мной. Чтобы вместилище стало полноценным, его приходится постоянно подпитывать».
— Почему же тогда с Ирейей и Малайей было не так? Да и с Фолом у нас особых затруднений не встречалось?
«Потому что они были первыми. А сейчас ты устал, — невесело улыбнулся алтарь. — Да и я не успеваю восстановиться».
— Может, тогда прервемся? — предложил я после недолгой паузы.
Ал с сожалением покачал головой.
«Пока статуи не собраны до конца, они потихоньку вытягивают из нас силы. Каждая незаконченная статуя — это дополнительная нагрузка, поэтому чем дальше, тем быстрее мы будем уставать. Пока я с этим справляюсь, но скоро и мне станет тяжело. К тому же нас всего двое, хотя эта работа рассчитана на десятерых. Не хочешь, кстати, привлечь к этому второго жнеца?»
Я нахмурился.
— Этого ты мне раньше не говорил…
«Я сам не так давно об этом вспомнил. Но сейчас нам приладится любая помощь».
— Роберт слишком мал, — возразил я. — И его резервы совсем не развиты для такой нагрузки. К тому же есть вероятность, что здесь он попросту не выживет. А если и выживет, то перегорит.
«Может, у тебя есть еще кто-нибудь на примете?»
— Шутишь? — чуть не фыркнул я. — Или ты видел здесь еще кого-то, кроме меня и Мэла… ох, Мэл!
Я очень кстати вспомнил о названом брате и ненадолго задумался.
Интересно, а можно ли использовать искусственную сущность для работы над статуями? Тьмы в нем теперь достаточно. Сил и выносливости на десятерых хватит. Да, он не человек, но когда-то все-таки был магом. А если дело заключается в отсутствии благословения, то… демон меня задери… неужто Фол откажет нам в такой малости ради собственного благополучия и скорейшего восстановления первохрама?! Неужто не расщедрится и не подарит моему брату по духу толику божественных сил, чтобы закончить наконец архиважное и архинужное лично ему дело почти тысячелетней давности?!
Пожалуй, надо будет его сегодня же об этом спросить. Но прежде — обсудить такую возможность с Мэлом.
— Арт, ты меня звал? — как по команде, раздалось от входа.
Мы с Алом одновременно обернулись и с одинаковым недоумением воззрились на спустившегося с лестницы Палача, который всю прошедшую ночь исправно следил за здоровьем Роберта Искадо. За эти сутки, как мне показалось, он еще немного подрос. И хоть ненамного, но все
«Предлагаешь попробовать с ним?» — тут же соткалось на полу задумчивое.
— Почему нет? — пробормотал я, изучающе глядя на брата. Тот, ненавязчиво коснувшись поводка, на пару томительно долгих мгновений озадаченно замер. Затем помолчал. Что-то при кинул в уме и наконец кивнул:
— Я согласен.
К вопросу использования Мэла в строительных работах мы подошли со всей ответственностью. Сперва я, как полагается, его накормил. С незаконченной статуей Фола, так сказать, поговорил. Не получив ответа, посчитал, что молчание — знак согласия и темный бог… по крайней мере, явно… не возражает против такого положения дел. Затем, похимичив с Тьмой, набросил на бывшего Палача темный доспех, поверх которого Ал заботливо надел уже свой, зеркальный. Голову служителя надежно закрыл глухой шлем с двойным забралом. А на нижнюю пару рук мы с Алом выточили из куска стены такие же каменные перчатки, как у меня, чтобы в случае чего Мэлу не оторвало конечности.
— Если для тебя это так же важно, как и для нас, то именем Фола прошу тебя: не мешай, — с чувством сказал я, обратившись к незаконченной статуе Рейса. Каменные коленки, на которые у нас с Алом за эти три дня все же хватило сил, ничем не показали, что услышали просьбу. Однако когда Мэл попытался коснуться ближайшего осколка, оттуда шарахнуло молнией с такой силой, что по всему залу пронесся недовольный гул.
— Да что ж ты такой несговорчивый, а?! Мы не на войне, в самом деле! — в сердцах чуть не сплюнул я, когда Мэл выронил осколок и задумчиво уставился на оплавившуюся перчатку. — Все темные как темные, эгоистично рвутся обрести полноценное вместилище, а ты даже крохотную уступку сделать не желаешь! Ал, предлагаю на этом закончить с Рейсом и оставить его на закуску.
«Подожди, — неожиданно не согласился алтарь. И, выбрав среди осколков самый, на его взгляд, маленький и легкий, протянул его мне. — Попробуй передать так, как мы с тобой делали раньше».
— Из рук в руки?
«Да».
Я, поколебавшись, забрал камень и, скрипнув зубами (все-таки тяжелый, зараза!), протянул Мэлу. Тот осторожно обхватил мои ладони своими. Немного подождал. А когда убедился, что через мои руки в него больше не кидают молниями, взглядом указал на черный постамент.
Держась друг за друга, как два утопающих за спасительное бревно, мы совместными усилиями дотащили осколок и ненадолго замешкались, не сразу сообразив, каким образом его уложить на нужное место. Коленки — коленками, но верхний ряд уже успел добраться мне до груди, так что просто взять и кинуть туда камень представлялось довольно проблематичным делом. Мэл, правда, вскоре нашел выход — забравшись в нишу за постаментом, он, как самый настоящий паук, ловко вскарабкался наверх, впиваясь когтями в неподатливую стену. Уже оттуда протянул закрытые перчатками руки. Бережно принял от меня тяжеленный камень. И одним движением скинул его на статую, успев сделать это до того, как из осколка выстрелила очередная молния.