Темный мир. Равновесие
Шрифт:
– Что это?!
– Плохая погода в Москве… На самом деле идет разгерметизация портала, он готовится к открытию.
– Нет, – сказала я.
Он кивнул:
– Да, я тебя предупреждал. Я готовлю открытие портала.
– Зачем?! Это же безумие, толпы Теней… просто конец света!
– Наоборот! Если я их впущу – я их буду контролировать. Хозяин кувшина отдает приказы джинну, хозяин огнива отдает приказы инфернальным собакам, тот, кто открыл сосуд, управляет всем, что внутри! Элементарно, азы древней магии! Так что я спасаю мир, Даша, а не гублю его!
На
– Мне вас поздравить? – спросила я тихо. – Или выдать медаль за спасение мира?
Он весело рассмеялся:
– Нет, из тебя определенно будет толк… Спасибо за поздравление. Я открою портал в ближайшие часы.
– Тогда почему вы здесь, а не там? – я кивнула на экран, где бесновались смерчи. – Хотите открыть – идите, открывайте, с Инструктором заодно… познакомитесь.
– Потом, – он улыбнулся. – Мистическая природа Москвы не терпит моего присутствия… пока. Это древний город со сложной системой магических защит и противовесов, поэтому мне приходится действовать чужими руками. Вот для чего мне нужен Сэм… и ты.
Он отошел к письменному столу, отпер ящик, вынул шкатулку. Вернулся ко мне, открыл шкатулку торжественно, как жених, впервые демонстрирующий невесте обручальное кольцо. На черном бархате внутри лежал мой амулет в виде глаза.
Я подавила первое желание и не стала хватать его. Ясно же, что колдун на это рассчитывал.
– Я получил эту вещь самолетом, спецпосылкой, вчера, – он внимательно наблюдал за мной. – Расскажи, как она впервые оказалась у тебя на шее?
– Мне подарила его мама.
– Врать мне не надо, пожалуйста. Вторая попытка?
Нежно пели канарейки, невидимые в ветках экзотического дерева. Где-то далеко прозвонил колокольчик. Донесся еле слышный шум большого города – и затих; кукла, похожая на Сэма, глядела в потолок стеклянными глазами.
– Ладно, – медленно проговорила я. – Мне было восемь лет, я ехала на экскурсию, автобус попал в аварию на мосту…
Сухо, без эпитетов, я рассказала ему историю амулета. Он слушал очень внимательно и удивился, когда я замолчала:
– И все?
– А что еще? Мама говорит, что амулет достался мне от отца. Что в день катастрофы кулон сам появился у меня на шее и потому я спаслась. Проверить нет возможности. Это все.
– Ты хорошо помнишь, как ты упала с моста в воду?
– Вообще не помню. Только помню, как я уже на берегу и люди бегут ко мне, вопят…
– И тебе было восемь лет?
Я кивнула.
– Отлично плавала, наверное?
– Нет, не особенно. Я уже позже научилась.
Он глядел очень внимательно, со странным напряжением во взгляде и даже горечью. Я поняла, что сумела как-то уязвить его, хотя сама не понимала чем.
– Твой отец очень осторожный, – сказал он наконец. – Я бы надеялся, что ты врешь, но это не так…
– Кто мой отец? – вырвалось
Он наполнил свою чашку янтарным чаем из чайника:
– Великий маг… других миров и времен. Древнее меня. Он выходец из Темного Мира, но из тех времен, когда он еще не был Темным.
– А что, были такие времена?!
– Вот видишь, как ты мало знаешь.
– Так расскажите мне! – я разозлилась.
Он покачал головой:
– Я рассчитывал на твою память. На письмо, которое он должен был тебе оставить… Ты бы поделилась со мной, как с другом, содержанием этого письма… Но вышло иначе. Я потратил на тебя столько времени… а ты стоишь дешевле, чем я думал.
– Я не товар!
– Все – товар, – сказал он с отвратительной убежденностью в голосе. – Твоя жизнь резко подешевела сегодня, но кое-что еще в цене. Крови не боишься?
Он затянул мою руку жгутом и воткнул мне в вену толстую иглу:
– Пальцами работай, не останавливайся…
Я не почувствовала боли. То ли потому, что все еще была в шоке, то ли он очень ловко управлялся со шприцом. Кровь побежала по тонкому шлангу, наполнила пробирку.
– Хочешь знать, зачем это нужно? Идем…
Мы прошли анфиладой комнат – я сбилась со счета, сколько их было. Среди всей этой роскоши, антикварной мебели и золоченых книжных корешков, кованых решеток, старинных подсвечников, среди интерьеров, имитирующих аристократический замок, я сама себе казалась призраком – бледным измученным призраком в джинсах и свитере, с подвернутым рукавом и ваткой у сгиба локтя.
Слуги, невозмутимые, как шахматные фигуры, появлялись на нашем пути и открывали двери, кланялись, исчезали. Наконец мы очутились в просторной комнате почти без мебели: каменный пол и отделанные светлым мрамором стены, трехногий круглый стол и широкая ниша напротив забранного решеткой окна.
В нише стояла белая фигура. В первую секунду мне померещился замороженный человек. В этот момент невидимое солнце за окном решило вдруг выйти из-за облака – и осветило нишу, как сцену.
Передо мной была статуя из белого сияющего камня, изваяние красивой женщины с надменным лицом. Она смотрела, кажется, прямо на меня – смотрела единственным глазом, потому что второй был поврежден и казался бельмастым. Но даже это не могло ее изуродовать. Поверхность камня на ее плечах и бедрах в точности имитировала ту самую женскую кожу, о которой говорят «атласная». Рот был сжат упрямо и насмешливо. Обнаженные груди смотрели вверх.
Я подошла ближе и только тогда разглядела, что каменная женщина собрана из осколков, из больших и малых кусочков, швы между ними были где-то заметнее, а где-то едва угадывались. И это тоже не портило женщину – она казалась победительницей, каменным фениксом, восставшим из мраморной пыли. Только одного глаза, глазного яблока со зрачком ей недоставало.
Колдун поставил на белый трехногий стол шкатулку с серебряным амулетом. Открыл колбу с моей кровью. Я вспомнила: мы с Германом в пустом ресторане. Капля моей крови падает на амулет и шипит, будто кислота, и по серебру скачут молнии…