Темный покровитель

Джеймс М. Р.

— Я собираюсь зайти в воду, — говорит Джиа через некоторое время. — Пойдем со мной?

Я поднимаю бровь.

— Ко мне уже прилип песок. А теперь мы идем в соленую воду?

Джиа игриво закатывает глаза.

— Это смоет песок. Давай, после этого мы можем пойти пообедать.

Я хмуро смотрю на нее, но ее умоляющий взгляд трудно игнорировать, и я вздыхаю и встаю, потянувшись, чтобы снять рубашку.

— Ну ладно.

Выражение ее лица, когда я бросаю рубашку на одеяло, заставляет меня забыть все мои жалобы на песок. Она окидывает меня взглядом, задерживаясь на моей груди и верхних частях рук, и в ее глазах появляется жар,

который сразу же заставляет меня подумать о том, что зайти в холодную воду было бы неплохой идеей.

Я поражаюсь, видя желание на ее лице, когда она смотрит на меня. Когда я принимал импульсивное решение жениться на ней, чтобы уберечь ее от лап Братвы, мне и в голову не приходило, что она может захотеть меня. Я полагал, что, разрушив все ее планы на будущее, она будет обижаться на меня бесконечно долго. Даже если мы найдем способ помириться на эту тему, она никогда не захочет меня так, как явно хотела своего жениха Петра. А я был настолько уверен, что могу, и должен, никогда не хотеть ее, что даже не задумывался о том, что может произойти, если она захочет.

Теперь, когда я вижу, как она смотрит на меня с таким желанием, которое я и представить не мог, что увижу на ее лице, меня осеняет, что она права. Я поступил с ней несправедливо, увел ее от брака, который она планировала, и обрек на холодный, лишенный страсти союз ради того, чтобы защитить ее. Это было для ее же блага, и уж точно не худшая участь, чем оказаться в ловушке с Братвой, но я думал, что достаточно будет просто защитить ее.

Я не думал дальше этой цели.

Но если мы сделаем это более…

Я снова ощущаю, как паника зарождается в моем нутре, когда я следую за Джией к кромке воды. Я достаточно долго пробыл здесь, чтобы знать, что из этого выйдет. Я знаю, что может случиться, если я позволю себе исследовать эти чувства, которые она пробуждает во мне. Один день ослабления бдительности, и я уже вижу в ней то, что может заставить меня влюбиться в нее. А что будет потом?

Я боюсь того, что произойдет, если я позволю себе полюбить ее. И дело не только в томительном чувстве вины, которое я испытываю из-за собственного желания, в этом ноющем напоминании о том, что она была доверена мне для защиты, а не для того, чтобы забрать в свою постель. Я также боюсь, что если я позволю себе влюбиться в нее, то не смогу сделать именно это — защитить ее. Любовь Энцо к своей дочери, его желание сделать ее счастливой любой ценой едва не привели к тому, что ее отдали на съедение волкам. Если я позволю себе полюбить Джию, пусть и по-другому, ослепит ли она меня так же?

Меня воспитали в убеждении, что чувства предназначены для мужчин, не имеющих той ответственности и власти, что есть у меня. Работая на Энцо, я часто думал, что без моей ясной головы он мог бы совершить гораздо больше ошибок, чем из-за врожденной доброты. Я отказался от возможности иметь семью, чтобы сосредоточиться на служении Энцо, чтобы сделать это делом всей своей жизни. Чтобы у меня не было ничего другого, что могло бы меня отвлечь. Но сегодня я чувствую, как что-то меняется. Я чувствую, что хочу быть мягче с Джией. Хочу дать ей то, чего она так явно хочет. И я не могу не задаться вопросом, не обязан ли я сделать ее счастливой, раз уж я заявил о себе в день ее свадьбы и настоял на том, чтобы она стала моей женой.

— Ты идешь? — Голос Джии, яркий и немного высокопарный от холода, прорывается

сквозь мои мысли, когда она бросается в воду. Я следую за ней, задыхаясь от холода, когда вода бьет по моим икрам.

— Тебе не кажется, что это безумно холодно? — Я дрожу, проходя чуть глубже, и морщусь, когда холодная вода касается верхней части моих бедер, а затем и выше. — Знаешь, сейчас все еще весна, даже здесь.

— А мне приятно. — Джиа ныряет под воду, и на мгновение я ощущаю вспышку страха, видя, как она исчезает. Мгновение спустя она появляется, и я выпускаю дыхание, которое, как мне казалось, я не сдерживал.

Меня поражает, как сильно я ее оберегаю, причем так, что, кажется, даже сам не до конца осознаю. Это просто вода, просто тропический пляж, но в тот момент, когда она ушла под воду, в моей голове пронеслась дюжина различных сценариев того, как с ней могло что-то случиться. Я знаю, что это ненормально. Если я буду ее так подавлять, она никогда меня не полюбит.

Сегодняшний день дал мне представление о том, какой могла бы быть жизнь, если бы мы с Джией были счастливы вместе. Я боюсь хотеть этого. Боюсь надеяться на что-то, что я давно списал со счетов, что может причинить мне боль, если все пойдет не так. А пойти не так может очень много способов. Даже обычные браки, без стрессов наших странных жизней, без разницы в возрасте, с большим количеством общего, чем у нас есть, все время идут не так.

Наш брак практически невозможно расторгнуть. Но я знаю, что если мы с Джией будем счастливы какое-то время, а потом потеряем это счастье и наш брак вернется в прежнее русло, это будет еще хуже, чем то, что происходит сейчас.

Джиа снова исчезает под водой, а затем всплывает в дюйме от меня, появляясь как темноволосая русалка. Вода стекает по ее загорелой коже, и она уже достаточно близко, чтобы дотронуться до нее. Я чувствую, как мое тело напрягается в ответ на то, как близко она находится, и каждая часть меня болит от желания потянуться к ней, притянуть ее к себе и поцеловать под ярким солнцем, стоя здесь, в кристально голубой воде.

Почему бы и нет? Этот вопрос пронзает мой разум, бросая вызов всему, о чем я думал до сих пор. Она моя жена. Почему бы не поцеловать ее здесь, в наш медовый месяц, в этом прекрасном, романтическом месте? Она не отстранилась, и я чувствую, что она чего-то ждет. Чтобы я принял решение, может быть, сделал выбор.

Я тянусь к ней, моя рука опускается под холодную воду, чтобы коснуться гладкой, обнаженной кожи ее талии. Она кажется теплой на ощупь, и я притягиваю ее ближе, все мое сознание сужается до этого. К ней. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Я никогда не чувствовал ничего так сильно.

Джиа откидывает голову назад и смотрит на меня сверху, когда я притягиваю ее к себе. Она мягкая и теплая, ее кожа влажная на фоне моей, и это заставляет мою голову кружиться от желания. Ее глаза расширяются, губы расходятся в тихом вздохе, когда она чувствует наше прикосновение, и я тянусь вверх другой рукой, чтобы провести ладонью по ее щеке.

Ее глаза закрываются. Я чувствую, как она склоняется к моему прикосновению — знак доверия. Еще недавно, даже вчера, я бы сказал, что единственный способ отплатить за это доверие — отказать ей. Но теперь я начал думать, что дело может быть в чем-то другом. Возможно, это не просто доверие. Это готовность дать мне еще один шанс. Посмотреть, может быть, я поступлю по-другому.