Темный покровитель
Шрифт:
Я запускаю пальцы в ее влажные волосы, чувствуя, как они скользят по моей коже. Мой большой палец проводит по краю ее подбородка, наклоняя его вверх и приближая ее рот к моему. И когда я прижимаюсь к ее губам, кажется, что весь мир вокруг меня меняется. Как будто все вокруг изменилось. Ярче. Жар солнца, бьющего на нас, холод воды, омывающей мои ноги, ощущение ее рук, скользящих по моей груди, по шее, обнимающих меня, когда она выгибается во мне и ее губы расходятся под моими. Зов птиц, запах соли, все это создает момент, который, я знаю, я буду помнить, независимо от того, что произойдет дальше, от
Мои пальцы обвиваются вокруг ее затылка, а другая рука скользит к пояснице, прижимая ее к себе, когда ее губы раздвигаются и мой язык проникает в ее рот. На вкус она сладкая и соленая одновременно, как океанская вода, и я слышу свой стон, когда углубляю поцелуй, желая ее так, что это выходит за рамки похоти. Я чувствую, как мое тело реагирует на нее, как оживают все признаки возбуждения, с которыми я так хорошо знаком, но это похоже на нечто большее. Это не похоже ни на один поцелуй, который у меня был раньше.
— Мы могли бы вернуться на виллу, — шепчет Джиа, прижимаясь к моим губам, когда я наконец разрываю поцелуй. Мы все еще стоим очень близко друг к другу, касаясь, ее руки обвились вокруг моей шеи. — Если ты голоден… — Ее глаза озорно блестят, и я сужаю свои, глядя на нее.
— Я обещал тебе обед. Целый день без дела, вот что ты обещала мне вчера вечером. И теперь я не собираюсь от него отказываться. — Я переплетаю свои пальцы с ее пальцами, а ее руки опускаются на бока, и я притягиваю ее к себе для еще одного легкого поцелуя. — Скоро мы вернемся на виллу.
Джиа немного дуется, но я вижу, что ей приятно, что я все еще хочу провести с ней остаток обещанного дня. Мы идем обедать в другой ресторан со свежими морепродуктами и одними из лучших тако, которые я когда-либо ел, и пьем маргариту, сидя на террасе. После этого мы проходим по магазинам, как я и обещал ей раньше, и в итоге Джиа покупает длинное шелковистое желтое платье, плетеный кожаный пояс к нему и пару висячих сережек-ракушек. Она укладывает свои пакеты в сумку, и, когда солнце начинает садиться, мы начинаем обратный путь на виллу.
Когда мы возвращаемся, Джиа идет в душ, и я знаю, что она интересуется, не собираюсь ли я присоединиться к ней. Это кажется очевидным, после того поцелуя в воде. Но я остаюсь в стороне и жду. В ее глазах мелькает разочарование, и я понимаю, о чем она думает — о том, что я пересматриваю свое очевидное изменение настроения теперь, когда мы вернулись сюда. Но это совсем не так.
Сегодня вечером, я думаю, между нами все может быть по-другому. И я хочу сделать это правильно, если эта ночь будет именно такой.
Если я собираюсь попытаться дать ей все, то хочу начать именно так, как сделал бы это с самого начала.
21
ДЖИА
Пока я принимаю душ, смывая с себя песок, соль и солнцезащитный крем, оставшиеся после нашего дня, то думаю, что это был хороший день. Даже идеальный, если учесть, чего я ожидала, а ожидала я не так уж много. Я вообще не позволяла себе
Но он вовсе не сделал этого. Вместо этого он дал мне именно то, о чем я просила. Все, и даже больше, когда я вспоминаю тот поцелуй.
Наш первый поцелуй со дня свадьбы.
При воспоминании о поцелуе на рынке, а потом еще раз в воде у меня по коже бегут мурашки, несмотря на жару в душе. Он настолько отличался от того, как он поцеловал меня в день свадьбы, что я не могу сравнивать их. Это было…
Это было так, как я всегда мечтала, чтобы меня поцеловали.
Но потом мы вернулись, и он не пошел за мной в душ. Казалось, что все возвращается на круги своя. А я этого не хочу. Не после того, как мне удалось увидеть, какими все может быть, и что у нас может быть, если Сальваторе снова не закроется от меня.
День еще не закончился, напоминаю я себе, выходя из душа и вытираясь насухо, заплетая мокрые волосы в косу, прежде чем влезть в купленное ранее платье из канареечно-желтого шелка. Оно на тонких бретельках и с вырезом, излишки ткани образуют мягкие, драпирующиеся складки в области декольте. Оно прекрасно сидит на мне, разрезы по обеим сторонам до бедер, и идеально подходит для танцев, если я смогу убедить Сальваторе пойти со мной сегодня вечером.
Я надеваю серьги-ракушки и выхожу к нему.
— Моя очередь? — Сальваторе улыбается мне, вставая с места, где он сидел на одном из шезлонгов. — Я позвонил и попросил их принести нам сегодня легкий ужин. В конце концов, ты сказала, что все еще хочешь пойти потанцевать.
Моментально мое настроение улучшилось.
— Я сомневалась, захочешь ли ты еще это сделать.
— Почему бы и нет? Ты сказала, что хочешь, и сегодня все было направлено на то, чтобы сделать тебя счастливой. — Улыбка все еще задерживается на его губах, и у меня возникает желание сделать шаг вперед и поцеловать его. Но я хочу, чтобы он был единственным, кто делает шаги, еще немного. Я хочу узнать, как далеко он позволит зайти своим границам.
— Я с нетерпением жду этого. — Я замечаю, как его взгляд скользит по мне, прежде чем он уходит, оглядывая новое платье.
— Ты прекрасно выглядишь, — мягко говорит Сальваторе, задерживаясь на мгновение. А затем он исчезает на вилле, чтобы пойти и подготовиться к вечеру.
Сердце трепещет в груди, и я прижимаю к нему руку, опускаясь в шезлонг. Кажется, что все меняется очень быстро, что все, чего я хотела, вот-вот произойдет. Я боюсь надеяться на это, боюсь думать, что у нас есть шанс на счастье. Еще недавно я была уверена, что счастье с Сальваторе невозможно. Но я вижу в нем другую сторону. Готовность попытаться найти золотую середину. В нем есть и светлая сторона — возможность того, что он может быть человеком, готовым отпустить себя и повеселиться. Может быть, ему просто нужен кто-то, кто выведет его на чистую воду, кто подтолкнет его именно к этому, даст повод расслабиться. Возможно, раньше ему никто не давал для этого повода.