Тёмный посредник
Шрифт:
Именно поэтому призыв демона представлял опасность прежде всего для самого призывающего, ибо тот рисковал оказаться пищей для призванного существа. И такие случаи, если верить книге, действительно имели место.
Классификаций у демонов было несколько: по уровню интеллекта и силы, по величине, по наличию или отсутствию формы. Как правило, более интеллектуально-развитые существа имели форму, а чем существо «глупее», тем оно более аморфно. Самые «умные», интеллект которых мог сравниться с человеческим, даже обзаводиться физической оболочкой в дополнение к своей естественной. И даже в некоторых случаях могли использовать, как оболочку, тело человека или животного.
Однако, не смотря на наличие современных
Отдельной категорией шли этиму, их тоже относили к демонам, но существа эти не являлись продуктом изнаночного мира — это были души умерших, которые не нашли покоя и по какой-то неизвестной науке причине оказались заперты в изнаночном мире.
Для призыва низкоуровневого демона большой «духовной силы» не требовалось. Делать это было легко и безопасно. А вот для призыва демона среднего уровня была необходима серьёзная подготовка, да и совершать подобное в одиночку не рекомендовалось. В качестве мер предосторожности использовалось несколько сложных сдерживающих знаков, но даже это не давало гарантии. Оно и понятно. Демон, оторванный от своих дел наглыми призывателями (или посредникам, как их называли), наверняка захочет расправиться с виновниками столь бесцеремонного вмешательства в свою личную жизнь. В худшем случае, это может закончиться открытием портала и вторжением. А вот ахур, как я понял, было вообще невозможно призвать против их воли, поскольку их «духовная сила» превосходила силу многих тренированных заклинателей.
Призывал ли Денис кого-нибудь прежде, я не знал. Почему-то вся информация, с этим связанная, оказалась стёрта из памяти. Я же точно не собирался ограничиваться теорией. Следовало как можно скорее на практике понять, что к чему. И в этом должна была помочь третья книга.
Интерлюдия 1
Светлана поднималась по широкой лестнице, ведущей на третий этаж отцовского особняка. Сегодня молодую княжну внезапно вызвали в поместье Ерино, что находилось близ Подольска. Отец, князь императорской крови, Андрей Данилович Орлов, хотел видеть дочь. Зачем — не сказали. Но Света и так знала: предстояла важный разговор. И она боялась этого разговора, ведь сейчас должна была решиться её судьба.
Прошёл почти год, с тех пор, как Света окончила спец. училище военного профиля и поступила на службу в личную гвардию Орловых. Мать не хотела, чтобы дочь строила военную карьеру, а вот отец оказался не против, и определил дочь в московский внутренний батальон, которым командовал его брат, Пётр, находящийся в чине подполковника.
Ещё с подросткового возраста молодая княжна загорелась идеей служить в гвардии. Её вовсе не прельщала судьба старшей сестры, Марианны — обвенчаться в восемнадцать лет, выйти замуж после окончания института и остаток дней сидеть дома за спиной супруга, выезжая разве что на прогулки, в театры, да на балы. Нет, Света была не такая, балы её не прельщали — она имела амбиции. А поскольку особым императорским указом от 1932 года девицам из знатных семей позволялось поступить на государственную службу, в том числе военную, Света этой возможностью воспользовалась, и на старших курсах перевелась из гражданского спец. училища в армейское, а после окончания учёбы — в гвардию.
В дальнейшем Света собиралась получить заочное образование и посвятить жизнь служению клану Орловых, которому
Военное дело нравилось молодой княжне, в училище она имела отличные оценки по рукопашному бою, стрельбе и духовным техникам, а служить в самом элитном армейском подразделении Российской Империи считалось большой честью. Личная гвардия Орловых участвовала в самых ответственных операциях во всех горячих точках на территории страны и ближнего зарубежья, а иногда даже во внутренних спец. операциях, если те имели государственное значение. Орловы искренне полагали, что гвардии других кланов, а тем более, регулярная армия даже в подмётки не годятся их гвардии, и Света, естественно, разделяла эту точку зрения.
Андрей Данилович Орлов сам провёл в гвардии пятнадцать лет, участвовал в нескольких военных операциях на Кавказе и в Средней Азии, и до сих пор нередко ностальгировал по славным временам своей молодости. Но сейчас иные обязанности лежали на его плечи. С недавних пор Андрей Данилович возглавлял московскую ветвь Орловых, которая владела обширными землями в Калужской, Орловской и Курской губерниях, несколькими заводами, в том числе, за рубежом, а так же держала контрольный пакет акций двух концернов, в том числе ВАКО — «Владимирского автоконцерна Орловых», и трёх оборонных предприятий. Теперь Андрей Данилович должен был заботиться о благосостоянии семьи, и ему оставалось лишь мечтать о том, что его единственный сын пойдёт по стопам родителя и посвятит жизнь военной службе, которая среди дворян издревле считалась делом крайне почётным.
Вот только сын, которому в этом году исполнилось двенадцать, тяги к военному делу пока не питал, что несколько огорчало Андрея Даниловича.
Зато вторая дочь, Светлана, решила служить. Вот только возникла проблема: мать оказалась против. Княжна была женщиной старой закалки, она принадлежала к польской династии князей Збаражских, и полагала, что девочку необходимо как можно скорее выдать замуж за одного из представителей своей фамилии. И это было вполне обоснованным желанием: хоть Речь Посполитая являлась потенциальным противником Российской Империи, Орловы старались поддерживать родственные связи с соседями. А те, в свою очередь, считали за честь родниться с русским императорским родом, пусть это и была всего лишь побочная ветвь.
Света прошла по коридору и оказалась у высоких дубовых дверей. Постучалась.
— Войдите, — послышался голос отца. Света вошла.
Кабинет отличался строгостью и минимализмом. Андрей Данилович не любил излишества, вычурность форм и архитектурные изыски в старинном стиле. Особняк отличался лаконичностью и строгостью, хотя соседям подобное решение казалось то слишком примитивным, то через чур бездушным и холодным.
Но Свете нравилось тут бывать. Поместье напоминало ей о детских годах, прожитых тут, и прочно ассоциировалось с поездками на природу, пикниками и весёлыми играми. Потом, когда Света стала постарше, она проводила здесь каникулы, ездила на охоту в лесные угодья семьи или просто на прогулки. Да и места тут были красивые: особняк располагался на холмистом берегу реки, и с веранды открывался чудесный вид на луга на противоположной стороне.
Отец сидел за длинным столом в кресле с высокой спинкой и о чём-то раздумывал, глядя в окно. Андрей Данилович был человеком уже немолодым, в волосах его уже поблёскивала седина, но до сих пор он не утратил молодецкой стати и армейской выправки. На нём был мягкий домашний пиджак, брюки и тапочки.
— Заходи, Света, присаживайся, — в голосе Андрея Даниловича чувствовались нотки отеческой заботы. — Что, соскучилась, поди, по родному гнезду? Когда последний раз тут гостила? Перед тем, как пойти на службу, если мне не изменяет память? Почти год уж прошёл.