Тёмный посредник
Шрифт:
— Ну а что мне оставалось делать? — начал оправдываться Лёха. — Я хотел, чтоб как ты. Ты же зарабатывал. И я тоже хотел.
— Надо думать, на чём зарабатываешь. Мои заработки вон тоже аукнулись будь здоров. Ну да ладно, теперь-то что разговаривать? Надо решать, как быть дальше. Кто это такие? Что за группировка?
Лёха выложил всё, что знал о своих работодателях. Это была так называемая банда Пересвета. Я слышал о такой впервые, хотя, как понял, Пересвет уже давно держит тот район близ парка, а заодно бордель, несколько казино, подпольную швейную фабрику и ещё что-то. Сам Пересвет был выходцем
Уверив брата, что придумаю, как решить проблему, я оставил его в спальне и, выйдя на кухню, принялся вышагивать из угла в угол и время от времени поглядывать в окно, словно ожидая увидеть собирающихся у подъезда бандитов.
Первое, что пришло в голову: переехать в другой район. Благодаря запасливости Александра Васильевича, у меня теперь имелись некоторые сбережения, так что можно попробовать начать жизнь с чистого листа там, где нас не достанут ни персы, ни поляки. Но если персы вряд ли начнут искать меня по всей Москве, то люди Пересвета, скорее всего, не успокоятся, пока не найдут обидчика. По крайней мере, мне так казалось. Я влез в их бизнес — подобное не прощают.
Потом появились другие идеи.
Я вернулся в спальню и принялся расспрашивать брата во всех подробностях, к кому он нанимался, и кто его знал там. Велел рассказать, где находится база, и абсолютно всё, что Лёха видел и слышал за время своего пребывания на службе у наркоторговцев.
Склад Пересвета вместе со швейной фабрикой располагалась в каком-то переулке недалеко от парка, в подвале жилого дома. Брат назвал адрес, и я подумал, что неплохо бы туда наведаться вместе со своими демоническими «бойцами». О том, что Лёша работал на банду и, якобы, торчал ей тридцать кусков, знало только руководство склада. Пацан-наркокурьер — не такой важный человек, чтобы про него было известно на «верхах». И если руководство внезапно исчезнет, то и о нас вряд ли кто-то вспомнит.
Однако пока этого не случилось, мы с братом находимся в опасности. Хозяин наркосклада знал, где мы живём, и я не сомневался, что в ближайшем будущем его ребята зайдут в гости. За себя я не сильно беспокоился, а вот Лёху следовало куда-то спрятать.
Я позвонил Маше и сказал, что младшего надо забрать на несколько дней. Сестра естественно забеспокоилась, потребовала объяснить, что случилось, но я настоял на том, что разговор этот не телефонный.
Вечером, после ужина, Маша и Малик были у нас.
— Ну так что стряслось, мужики? — с порога начала сестра. — Чего натворили?
Мы уселись втроём на кухне за столом, и я рассказал о событиях в парке. Малик осуждающе закачал головой, а Маша расстроилась.
— Как так-то? Да он что, совсем что ли? Где он? — вознегодовала она, желая, видимо, проучить брата.
— У себя сидит, — сказал я. — Можешь не ругать, он и сам всё прекрасно понимает. Боялся, что прожить с отцом не смогут, за меня тоже боялся — вот, решил подзаработать. Молодой, глупый. Но жизнь его сама учит. Просто пусть поживёт у вас до конца недели. И в школу лучше не ходить, скажем — заболел.
— А потом? — спросил Малик. — Что потом собираешься делать? Поляки эти — люди серьёзные. Могут придти. Тебе тоже опасно тут оставаться.
— Сам
— Может, ты тоже к нам переедешь на какое-то время? — спросила Маша
— Нет, напрягать вас я не стану. И за меня не переживайте. Ничего со мной не случится.
Я постарался убедить Машу в том, что опасность мне не грозит, и я знаю, что делать. Поверить — не поверила. Но настаивать прекратила. Тогда я позвал Лёху, и мы все вместе спустились вниз, где поджидал старый универсал зятя.
Проводив родственников, я сбегал в ближайший газетный киоск, купил карту, и когда вернулся домой, принялся изучать местность вокруг продуктовой базы и подпольной швейной фабрики, где люди Пересвета держали наркоту. Впрочем, в оба места неплохо было бы наведаться лично и собственными глазами поглядеть, что да как.
А потом я откинулся на спинку дивана и просто стал смотреть в потолок, пустив на самотёк мысли. Ужасный день. Впрочем, не сильно хуже предыдущих. С тех пор, как я попал сюда, неприятности гнались за мной по пятам, подкарауливали за каждым углом, куда бы я ни пошёл. Словно весь мир сговорился против меня, словно пытался уничтожить всеми силами, вытравить из себя, как какое-то вредоносное насекомое или вирус. В пустой квартире сгущался сумрак, я сидел на диване, наслаждаясь короткими мгновениями покоя.
— Так-так, — раздался за спиной знакомый женский голос. — Ну и конура!
От неожиданности я мигом вскочил с места. Обернулся: передо мной стояла Эстер и брезгливо разглядывала убранство моей скромной обители. Теперь демоница была одета не в фиолетовое, а в тёмно-зелёное платье.
— Твою мать, Эстер, — выругался я. — Какого хрена? До инфаркта довести хочешь? Нельзя же так внезапно появляться из ниоткуда? Да и вообще… ты что, можешь в моей квартире появляться?
— Как видишь, — бросила обвела недовольным взором отстающие от стены обои. — Ладно, на первое время сойдёт. Но тебе определённо стоит подыскать другое жилище. Желательно где-нибудь на юге, у моря — ну это я уже тебе говорила. В общем, думай об этом.
— Не, подожди. Я не согласен. Я не про море, а про то, что ты будешь являться ко мне домой, когда захочешь. Так не годится. А если бы тут брат был?
— Я знала, что его нет.
— Откуда? И вообще, у меня к тебе куча вопросов.
— Ох, как скучно-то, — вздохнула Эстер и подошла ко мне. — Ты и прежде с девушками был таким нудным? Тогда даже не удивляюсь тому, что столько лет жил остался.
— Это не твоё дело, — нахмурился я.
— Да-да, конечно. Всё, замолкни уже. Я хочу трахаться.
— Чего? — до меня не сразу дошёл смысл её слов, настолько это прозвучало внезапно и… я бы даже сказал, неуместно в данных обстоятельствах.
— Два раза повторять что ли? — она толкнула меня на диван и забралась сверху.
— Подожди… Не так же быстро, — начал возражать я, но тут платье Эстер исчезло, и она предстала передо мной во всей своей красе.
— Заткнись, — демоница впилась мне в губы, и я больше ничего не успел сказать.
Эстер оказалась во истину ненасытной. Около часа мы и так и эдак кувыркались на старом затёртом диване, насколько позволяли его габариты.