Тёмный посредник
Шрифт:
Но как в любой народности есть хорошие люди, так есть отморозки и гниды, которые ради наживы, ради идей или верований, или просто из-за своих комплексов творят несусветную дичь. Есть те, кто считает себя выше остальных и те, кто полагает, что ему дано право распоряжаться чужими судьбами лишь потому, что он верит в правильных богов, следует правильными идеям, или просто потому что может взять палку или кастет и безнаказанно убить или покалечить ближнего своего. А след в памяти часто оставляют не тысячи мирных законопослушных жителей, которые честно работают, растят детей, живут и зла никому не желают, а вот
А есть те, кому эта ненависть выгодна, кто стравливает друг против друга целые народы ради собственных интересов. И в итоге, люди калечат и убивают себе подобных (на улице или на войне — не так важно), а те сволочи, что сидят наверху, наполняют свои карманы звонкой монетой, делят территории и ресурсы. Они пируют на сломанных судеб, наживаются на трупах, на искалеченных телах и душах молодых парней, попавших на войну, на лишённых крова семьях и детях, пухнущих от голода. Они живут в своих роскошных особняках, ездят на огромных лимузинах, и им плевать. Им просто плевать на мясо, коим все мы являемся для них, мясо, чьё предназначение в одном — подохнуть ради счастливой и благополучной жизни кучки аристократов, спрятавшихся от нас за стеной.
Я даже не сомневался, что за здешними бандитскими разборками, невольным свидетелем которых я оказался, стоят представители аристократических кругов, которые дёргают за ниточки, стравливая разные группировки ради каких-то своих, известных лишь им одним, целей.
Об этом я шёл и думал всю дорогу, а ещё о том, что хорошо бы переехать в другой район. Пусть не сейчас, но хотя бы в ближайшем будущем, когда разделаюсь с Куракиным. Тут даже по улицам ходить опасно!
Я уже подошёл к подъезду, когда из малолитражки, припаркованной во дворе, вылезли четверо мужчин. Один из них оказался тем самым бритым здоровяком, которому я навалял возле парка. Конечно же, эти засранцы знали, где живёт Лёха (а значит, и я), ну и с визитом медлить не стали.
Я бросился в подъезд. Бандиты — за мной. Я взбежал по лестнице. Позади раздавался топот ног. Влетел в квартиру, вытащил из кармана уголёк и принялся чертить знак на полу. На этот раз я собирался призвать не «осьминога», а огромную «гусеницу» с отростками, напоминающими человеческие руки.
Входная дверь распахнулась. Что ж, добро пожаловать, уроды! Я сосредоточился на знаке.
Глава 16
— Это у тебя кричали? Всё в порядке? — спросил сосед. Небритый, лысеющий мужик в майке алкоголичке стоял перед дверью и пытался заглянуть в мою квартиру.
— Телевизор, должно быть, громко работал, — ответил я. — Я на кухне был и телек включил.
— Тут такой топот стоял. Я думал, что случилось. Точно всё нормально? Полицию не надо вызвать?
— Не-не, — уверил я. — Всё хорошо. Я тоже слышал какой-то топот, но это не ко мне приходили.
— Ну смотри! Если что-то случится, давай знать сразу. Как здоровье, кстати? Слышал, из больницы недавно выписался?
— Да всё отлично, — улыбнулся я. — Провалялся почти месяц с ранением.
Сосед, дядя Ваня хорошо знал Дениса и нередко проявлял участие. Вот только мне внимание соседей не нужно было от слова вообще.
Из
— Что опять за шум? — опасливо и недовольно поинтересовалась она. — Что тут было?
— Да успокойся, Клава, иди к себе, — махнул рукой дядя Ваня.
— А что было-то? — не унималась женщина.
— Всё хорошо, — уверил я. — Просто какие-то люди тут ходили, но теперь все ушли. Не волнуйтесь.
— Кто приходил? Кто тут шастает всё опять? Никакого покоя…
— Я пойду, мне уроки делать надо, не думаю, что что-то серьёзное, — завершил я разговор и закрыл дверь, стараясь при этом не показаться слишком поспешным. Немного постоял в прихожей, подождал, пока дядя Ваня и тётя Клава не прекратят выяснять причину топота. Наконец двери хлопнули — соседи разошлись по квартирам. Я вздохнул с облегчением.
В комнате — четыре трупа, а я никак не мог придумать, куда их девать. Демон сработал чётко: едва бандиты ворвались в квартиру, тот молниеносно схватил их своими многочисленными отростками и принялся опустошать. Большого шума люди Пересвета наделать не успели, но один, сволочь такая, всё же завопил, как оглашенный. Это и привлекло внимание соседей. Только бы, и правда, полицию не вызвали. Иначе — беда. Да ещё и знак этот остался на паркете обугленным контуром. Эх, надо было на бумаге начертить. Но это ерунда, можно прикрыть ковриком. А вот мертвецов ковриком не прикроешь. Их надо утилизировать.
А те лежат себе и таращатся в потолок стеклянными глазами, в которых застыл ужас. Существо было очень сильным, гораздо сильнее «осьминога» и справилось с четырьмя здоровыми мужиками на раз. Вот только тела остались. И что с ними делать? Задала же мне жизнь задачку. Шутка ли? Надо незаметно вытащить из многоквартирного дома четыре туши, загрузить их в легковушку, на которой приехали бандиты и которая торчала теперь посреди двора, и куда-то увезти, желательно подальше от города и при этом не попасться «шавкам» — прав-то у меня нет. Одно хорошо: демоны убивали бескровно. А то ещё целый день пришлось бы отдраивать квартиру.
Пока имелся лишь один вариант, как осуществить задуманное: порубить тела на части. Я был не из брезгливых, но мысль об этом заставляла меня поморщиться.
— Чего такой задумчивый? — раздался за спиной голос Эстер. Я вздрогнул.
— Опять за своё! — нахмурился я. — Зачем так внезапно появляться? Так меня когда-нибудь точно инфаркт хватит. Лучше вон придумай, что с этими делать. Надо вывезти их отсюда.
— Поесть что-нибудь приготовь, — велела Эстер. — С этими разберусь.
Я отправился на кухню, поставил разогреваться макароны, а когда вернулся, вместо трупов лежали кучки пепла: тела, одежда, оружие (у двоих были пистолеты) — всё обратилось в прах.
— Ну ты даёшь! — восхитился я. — Ловко управилась.
— А то! Я же говорила: помогу, если понадобится, — с довольным видом произнесла Эстер, уперев руку в бок.
— А может, ты с такими навыками и князя сама устранишь? — поинтересовался я. — Зачем мне-то с ним мучиться? Просто испепели его — и дело с концом.
— Э, нет, — покачала головой Эстер, — так не годится. С «духовными» связываться я не собираюсь. Зачем мне такие риски? Тут уж сам. Ты согласился на условия договора — ты и выполняй.