Тёмный повелитель
Шрифт:
Даже если меня не будет рядом, у тебя получится. Просто помни, что у меня уже получилось.
Я люблю тебя, гриссёнок. Думай обо мне иногда».
Я долго сидела, глядя на листок, пока лицо не заволокла слепящая пелена слёз.
Алетта не могла бы написать так. Никто из тех, кого я знала, с кем говорила, не смог бы выразить душу моего отца этими словами. Никто.
Или они были настолько хорошими актёрами, что спрятали его душу за идеальной маской?
Вот он, настоящий Маркус Рише. Голос из-за
И я никогда его больше не услышу.
Я выронила листок и разрыдалась.
Глава 8
За окном шёл снег.
Зима наступила незаметно. Впрочем, я едва обращала внимание на погоду за окном.
Моё время поглощали занятия в Академии. Чтобы овладеть даром, часы в библиотеке были бесполезны, поэтому мне приходилось выходить во двор в тёплом плаще и тренироваться. Пальцы нещадно мёрзли, крошечный подогревающий артефакт разряжался за пару часов, тонкие перчатки совершенно не грели, и я возвращалась в комнату с озябшими и распухшими руками.
О несостоявшемся турнире уже начинали забывать. Разумеется, о том, чтобы продолжить поединки, не было и речи. Император всё ещё не пришёл в себя, и меч, который должен был послужить призом, тихо вернулся под стекло.
Но мне было не до сожалений о турнире. Куда беспощаднее меня спустила с небес на землю другая новость.
— …Ваш дар слишком слаб и нестабилен, Фаэль. Возможно, вторая руна смогла бы его укрепить, влить в вас новые потоки энергии. Но я бы пока не стал рисковать.
Лорд Нил стоял у панорамного окна в своём кабинете, любуясь редкими снежинками. Я, в новой чёрно-алой форме Академии, сидела в глубоком кресле и не сразу заметила, что забылась настолько, что забралась в него с ногами.
— Не стали бы рисковать моим здоровьем? — уточнила я. — Или ценным экспериментом, который вы из меня сделали?
— Второе, — спокойно сказал лорд Нил, не оборачиваясь. — Но о вас я тоже беспокоюсь. Как я вижу, ваши покровители в разведке даже не обеспечили вас тёплой одеждой.
Я перевела взгляд на покрасневшую кожу рук и вздохнула. Скудных средств, которые выделяла мне мачеха по условиям завещания, не хватало ни на что. Стоило бы увидеться с ней, раз мы всё равно должны обсудить продажу дома после замужества Сильвейны: содержать его нам было больше не по силам. Но я откладывала этот момент как могла.
Дом Рише. Дом моего отца. Пусть сейчас он стал лишь призраком, но дать ему уйти из семьи так просто я не могла.
— Думаю, о делах разведки нам говорить не стоит, — холодно сказала я. — Леди Алетта мертва, покушение на правящих лордов закончилось неудачей, и теперь я больше не помогаю лорду Рэю в расследовании. Я лишь обычная студентка Академии, которая хочет овладеть своим даром.
Лорд Нил несколько секунд молчал, всё ещё не глядя на меня. А потом кивнул:
— Раз так, думаю, настала пора вам помочь. Я дам вам повышенную стипендию, Фаэль. Этого не хватит на платья и драгоценности, но согревающий артефакт покрупнее вы купить сможете.
Я подняла брови. Он что, видел, как я занимаюсь в сквере?
— Вы… — начала я.
— Знаю, что вы мёрзнете. И
Я молча покачала головой. Гвардейцы и не могли ничего найти на стене. Надписей под моим давним призывом к отцу больше не появлялось, да и не могло: от кого, если Маркус Рише был окончательно мёртв?
«Маркус и Нилен — друзья навечно».
«Отец, я скучаю».
Но позавчера, когда я, наупражнявшись до изнеможения, шла домой мимо Алого сквера, я невольно вновь подошла к стене — и вдруг заметила ещё одну надпись. Мелкую, полустёртую, но она была сделана прямо под моей. Других надписей в радиусе полуметра там не было.
Едва различимые чёрточки. Несколько букв, которые могли относиться вовсе не ко мне.
«Всё возможно».
Те же самые слова, что были выгравированы на рукояти меча Деллы Дон. Совпадение? Как жаль, что мне уже некого спросить и не у кого узнать ответ.
Я не стала говорить Рэю об этих двух словах на стене, как не сказала ему и о последнем письме отца. Зачем? Теперь это было бессмысленно.
— Я скучаю по отцу, — произнесла я вслух. — Только и всего.
— Только и всего, — в тон мне произнёс лорд-хранитель. — Совершенная безделица, я уверен.
Он вернулся за стол и сел, небрежным движением руки сдвигая артефакты.
— Вы пережили потерю, Фаэль, — произнёс он. — Я сейчас не о вашем отце, погибшем пять лет назад. И не о сестре, которая никогда вас не любила.
Я нахмурилась. О чём же он?
— Я говорю о принце Дрэйге, — мягко произнёс лорд Нил. — О лорде Дрэйге, как его совсем скоро будут называть. За неизмеримые заслуги в спасении правящих лордов и самого императора Сарффа от драконьего пламени Рэй сам станет правящим лордом. Вы об этом не слышали, Фаэль? Он не говорил вам?
— Н-нет.
— Как я и думал, — кивнул лорд Нил. — Я не говорю со студентами об их личной жизни — разве что тогда, когда подписываю приказы об их исключении. Но сделаю исключение ради вас. Вам стоит принять эту потерю, Фаэль. Понять и принять, что бывший принц, пять лет проживший на задворках Академии, теперь вновь будет блистать в высшем свете и не возьмёт вас с собой. Ничто никогда не будет как прежде, и путь наверх вам придётся пробивать самостоятельно.
За окном редкие снежинки объединились, враз превратившись в целую метель белых хлопьев. Я запоздало вспомнила, как в такой же снегопад три дня назад увидела Рэя в чёрном пальто с поднятым воротником, быстро идущего по дорожке от гостевого телепорта.
Видел ли он меня? Я не знала. Но он не обернулся.
Рэй редко бывал теперь в Академии. Как ни странно, мои занятия при этом не пострадали: приходя во Второй Архивариат, я зарывалась в конспекты, которые Рэй мне оставлял. Случаи из практики, настоящие допросы… это было почти так же хорошо, как участвовать в живом дознании самой.