Темный принц
Шрифт:
Я трясу головой. О моём состоянии можно сказать всё, что угодно, но я точно не в порядке.
— Все нормально, — говорю я, дико задыхаясь. Я вся дрожу. — Где… где ты был? А Дориан? Что со мной произошло? — К концу вопроса мой голос ломается от избытка эмоций.
— Я всё объясню, как только вытащу тебя отсюда. — И тут к нам подходит высокий, невероятно широкий мужчина, снова вынуждая меня замереть. Нико приобнимает меня, чувствуя беспокойство.
— Сайрус, только прибери за собой, когда закончишь, — говорит он незнакомцу.
Мужчина, которого Нико назвал Сайрусом, кивает, а затем мгновенно поворачивается ко мне. Он мог бы
— Кто это? — шепчу я.
Нико смотрит на меня с озорной улыбкой на губах.
— Уборочная бригада.
До того, как у Нико получается развернуть меня в сторону стоянки, я получаю представление о том, почему он назвал Сайруса именно так. Мужчина хватает всё ещё находящегося без сознания извращенца за окровавленный воротник рубашки и рывком поднимает на уровень своего лица. То, что происходит дальше, я не смогла бы представить в самых диких фантазиях или мрачнейших кошмарах. Сайрус широко, просто неестественно широко открывает рот, демонстрируя пару бритвенно-острых, вытянутых клыков и безжалостно погружает их в шею мужчины. Влажные, дикие звуки вгрызающихся в плоть зубов заставляют мой желудок сжаться. Тело моего обидчика вздрагивает и дергается, прежде чем смертельно обмякнуть, когда Сайрус выпивает каждую каплю его крови. Потом он падает на землю, словно отвратительный мусор, и его утягивают в тени.
— Что это, черт возьми, было? — Спрашиваю я Нико с ужасом. — Это был…
— Вампир. Да, — легко заявляет Нико, подводя меня в своей машине.
— Но… нет. Это невозможно. Их не существует! — Я хочу закричать, но могу выдавить лишь хриплый шепот.
Нико поживает плечами.
— Месяцы назад ты, возможно, думала, что нас тоже не существует. Но вот я здесь. И ты тоже.
Я стараюсь навести порядок в своей голове, мозг не в силах усвоить того, что произошло за последние десять минут. Уверена, что меня накачали наркотиками и хотели изнасиловать. Когда я думала, что уже полностью беззащитна, какая-то могучая сила охватила меня, наполняя мощью, чтобы бороться с незнакомцем, избить мудака в кровавое месиво. Затем Нико, в компании с вампиром? Последний факт поставил меня на грань сумасшествия.
Нико подводит меня к темному внедорожнику, садится на водительское место, поспешно заводя двигатель, и тут удар грома сотрясает небо. Дождь льет стеной, и кажется невозможно что-то видеть, но друг легко добирается до моего дома. Ни один из нас не стремится выйти.
— Он… мертв? — Я уже знаю ответ, но должна спросить в любом случае. Не совсем понимаю, что чувствую по этому поводу.
— Да.
— Вампиры? На самом деле, Нико?
— Просто представь, — все, что ты считала выдуманным, — правда. И все, что ты считала реальным, — иллюзия.
Иллюзия. Моя человеческая жизнь, все, что я знала, — была выдумкой.
— Габриэлла, ты хочешь умереть? — Спросил Нико, вырывая меня из раздумий. — Потому что, если это так, просто скажи, и я перестану так сильно заботиться. Мне это не нравится. С твоей стороны очень эгоистично заставлять нас всех проходить через этот ад, просто потому, что чувствуешь себя обиженной.
— Нико, это не то, чем я занимаюсь.
— В самом деле? — спросил он, резко поворачиваясь ко мне, внезапно полный ярости. Молния
Я роняю голову, осознавая его правоту.
— Я знаю. Знаю, что сделала. Просто чувствовала себя такой… Не знаю… Одинокой. Мертвой внутри.
— Одинокой? Возможно, ты наименее одинокий человек на земле. И ты понятия не имеешь, что значит быть мертвым внутри. Никаких чертовых представлений. Ты не почувствуешь себя мертвой, пока не придется высосать жизнь из невинного человека, только чтобы выжить.
Я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Его глаза влажно блестели в темноте.
— Мне очень жаль, Нико. Честно.
Он качает головой.
— Это не передо мной ты должна извиняться. Дориан почти убил себя сегодня ночью. Почти убил себя, чтобы спасти тебя. Я почти потерял брата, единственного человека, которому не плевать на меня, потому что он спасал тебя от изнасилования. Знаю, у тебя проблемы с ним, но просто подумай об этом в следующий раз, когда попытаешься покончить с жизнью. Подумай о том, скольким людям будет больно.
— Что это значит? — Дориан почти убил себя? Как?
— Что бы это ни был за наркотик, ты не могла защитить себя. И теперь, когда ты перестала носить подаренный тебе кулон, все труднее определить твое местонахождение. Сегодня ты выпила что-то… из-за чего тебя стало невозможно найти. Он чувствовал твой страх, тоже ослабел. Мы знали, что не сможем достаточно быстро добраться до тебя, и он передал тебе силу, чтобы ты смогла бороться с нападающим.
Нико покачал головой, а потом повернулся ко мне с более мягким, но еще строгим лицом.
— Я не говорю, что ты должна простить его за содеянное. Но если ты все еще сомневаешься в его чувствах к тебе, тогда ты дура. А учитывая то, кто ты есть, нельзя позволять себе быть глупой. Соберись, Габс.
Я недоверчиво смотрела на Нико, часть меня хотела разозлиться за откровенность, но лучшая моя часть знала, что мне нужна его жесткая любовь. Я была более чем небрежна со своей жизнью. Мое сердце было разбито, и жизнь, считай, тоже. Даже зная, сколько людей рассчитывают на меня, для скольких я дорога, мне было все равно. Только Дориан имел для меня значение. Я стала всем, что прежде презирала. Позволила своим жалким, иррациональным девчачьим порывам затмить мое здравомыслие.
— Ты абсолютно прав, Нико. — Я потянулась и схватилась его за руку своей, покрытой засохшей кровью. Он, впрочем, не возражал и расслабился от моего прикосновения. — Спасибо. Мне нужно было услышать это. Я стану лучше, обещаю.
Нико кивнул и послал мне робкую полуулыбку.
— Знал, что поймешь. Я позабочусь о тебе, милая. Все мы. Не вляпайся никуда. — И с этими словами открыл дверь машины и, невзирая на погоду, проводил до двери.
К счастью, Морган уже спала, и мы смогли проникнуть внутрь без вопросов об окровавленной одежде. Нико направился прямиком в мою ванную и начал набирать воду. Он убедил меня раздеться, чтобы избавиться от окровавленной одежды, и даже глазом не взглянул на мое обнаженное, избитое тело. Поцеловав в щеку, он поспешно ушел, чтобы дать побыть одной.