Тёмный Принц
Шрифт:
— Что же случилось потом? — прошептал Александр.
— То, что всегда случается, мальчик. Была великая война, время невероятной жестокости и ужаса. Огромнейший объем мировой магии был израсходован в этом противостоянии. Посмотри вокруг, на деревья. Ведь кажется невозможным, что все они будут вырублены. Но если Человек задастся этой целью, он ее добьется, и неважно, насколько разрушительной ценой. Я хочу сказать, что все вещи имеют свой конец — даже магия. Война велась веками, и теперь сохранились лишь обрывки былой силы. Например этот лес, но за ним лежит Новый Мир Людей, в
— Ты произнес это с такой грустью, — проговорил Александр. — Магия больше не вернется?
— Может быть. В один прекрасный день, как великолепный цветок, она даст семена и вновь взойдет. Но я в этом сомневаюсь, — Хирон вздохнул. — Но даже если так случится, Человек ее испортит. Так происходит со всеми вещами. Нет, пусть уж лучше она исчезнет совсем.
— Но если она исчезнет, не погибнут ли кентавры вместе с ней?
— Да, погибнут, как и нимфы, сатиры, дриады и циклопы. Но так же будет и сПожирателями, горгонами, гидрами и птицами смерти. Ибо от Заклятия рождены не одни только кентавры. Ладно, — произнес он, вставая, — хватит о моем мире на сегодня. Расскажи мне о своем.
Они говорили долго, но Александр мог рассказать мало интересного и он забеспокоился, заметив напряжение в лице мага. — Это мои скудные знания расстроили тебя?
— Ах! Дело не в тебе, дитя, — ответил Хирон, встал и пошел вниз по горному склону. Александр побежал за ним, взял за руку.
— Расскажи! — умолял принц. Хирон встал и опустился перед мальчиком на колени, черты его смягчились.
— У меня есть мечта, Александр. Я надеялся, что ты поможешь мне ее осуществить. Но ты еще очень мал и знаешь так немного. Это не твоя вина. Признаться, я и не думал, что четырехлетний ребенок может столько знать.
— Что же ты ищешь?
— Мир без зла, — печально ответил Хирон, — и другие возможности. Теперь подожди меня у пещеры. Мне надо пройтись, обдумать план.
Александр смотрел, как он спускается с горы и скрывается среди деревьев, затем мальчик взобрался ко входу в пещеру и посидел там некоторое время на солнышке.
Но голод заставил его двигаться, и он прошел через призрачную стену во дворец и направился к кухне, где поживился медовыми лепешками и сушеными фруктами. Он не видел здесь никаких слуг, но яства каждый день обновлялись. С возросшим любопытством Александр прошел по прилегающей ко дворцу земле, пытаясь отыскать хоть одну живую душу. Но на мягкой почве под ногами не было следов, кроме его собственных, и он вернулся во дворец, где бесцельно бродил из комнаты в комнату, скучающий и одинокий.
Какое-то время он поглядывал в свитки и книги в одной из комнат библиотеки. Но в них не оказалось ничего интересного, ибо они были исписаны символами, которые он не мог прочесть. Наконец он добрался до маленькой комнаты с окном, выходящим на запад, в которой стоял круглый стол, накрытый бархатной тканью. Сначала ему показалось, что стол был отлит из цельного золота, но изучив шесть изогнутых ножек, он понял, что те были сработаны
Завороженный, он прикоснулся снова. Поверхность была холоднее снега, но на удивление успокаивающей.
Столешница посветлела, став голубой. Вдруг по ней проплыло облако. Александр засмеялся. — Тут должны быть птицы, — воскликнул он. Повинуясь его желанию, пейзаж задвигался, и он увидел клин летящих по небу лебедей. — Прекрасно! — закричал он. — А где же земля? — Изображение вновь повернулось, приковав к себе внимание мальчика так, что он вцепился в края стола, дабы себя успокоить. Но теперь он словно увидел лес с огромной высоты, деревья покрывали горы как зеленый дым. — Покажи мне Хирона! — велел он.
Появилась фигура. Это был сидящий у ручья маг, он бросал в воду камешки. Лицо его было печальным, и Александр ощутил укол вины оттого, что вторгается в уединение Хирона.
— Покажи мне Филиппоса! — сказал он.
Стол-зеркало потемнел, и он увидел армию, расположившуюся лагерем близ пылающего города, темные палатки озаряло дальнее пламя. Изображение продвинулось к большому шатру в самом центре лагеря и проникло внутрь, где на черном троне, вырезанном из эбенового дерева, сидел Царь.
Вокруг него на коленях стояли облаченные в черные накидки жрецы. Один из них что-то говорил, но мальчик ничего не мог услышать. Бледные фигуры двигались у края зеркала, и Александр ощутил ледяное прикосновение ужаса, когда увидел, как ползучие кошмарные создания окружили Царя. Их кожа была бледной, как у рыб, глаза — темными и суженными, головы — лысыми, на макушках торчали костяные наросты в виде гребня. Перепончатые крылья росли за их плечами, а на пальцах рук были кривые когти.
— Ближе! — приказал мальчик.
Ужасное лицо, как призрачный силуэт, заполнило все пространство зеркала, и Александр увидел, что зубы в безгубом рту были длинными и острыми, гнилыми и зеленоватыми возле фиолетовых десен. Вдруг существо повернуло голову — сверкающие черные глаза с узкими зрачками воззрились прямо на ребенка.
— Они не видят меня, — прошептал Александр.
Зеркало выгнулось вверх, когда когтистые руки вскинулись, схватив мальчика за тунику и царапая кожу под ней. Принц обнаружил, что его затягивают внутрь зеркала, и закричал, вцепились в жилистую руку.
Убийственная энергия вырвалась из его пальцев с такой силой, что схватившая его рука тут же обратилась в пепел.
Отпрянув назад, Александр повалился на пол, когтистая длань все еще висела на его тунике. Он отцепил ее и бросил к дальней стене комнаты, затем быстро схватил бархатную скатерть и накинул ее на зеркальный стол.
Когда он это сделал, оттуда послышался звук, похожий на низкий стон, перешедший в жуткий вопль.
— Я знаю, где ты, дитя, — звучал голос Филиппоса, — и теперь тебе не уйти.