Темный путь
Шрифт:
Впрочем, дни шли за днями, осень быстро сменилась зимой, затем пришла весна, и семейство стало забывать о том странном разговоре. Но внезапно на исходе весны Хальвард прислал письмо, в котором напоминал госпоже Биргитт о данном обещании и просил Агвида выделить в ее распоряжение отдельный этаж в дальнем крыле дома. Потом до самой осени не было ни единой вести, и лишь когда природа окончательно утратила яркие краски, в двери постучал гонец и передал коротенькую записку с личной печатью правителя: “Через три дня”.
На сердце Биргитт стало неспокойно. Что за странные дела творились
Пока Арен обсуждал что-то с ее мужем, Биргитт спустилась с крыльца и заглянула в повозку. Внутри на ложе из теплых шкур лежала девушка. Лицо ее было бледным и изможденным, под глазами виднелись темные круги, губы были обветрены и приобрели нездоровый синеватый оттенок. На скуле был заметен уже заживающий порез. Незнакомка была настолько неподвижна, что Биргитт немного испугалась и поднесла к ее лицу руку, стараясь уловить дыхание. Грустно качнув головой, она дала знак слугам, чтобы те занесли гостью в дом.
23. Виви
Девушка не пришла в себя ни к вечеру, ни даже утром. Изможденная, едва живая она не реагировала ни на прикосновения, ни на звуки. Арен предупредил, что действие заклятия должно было закончиться еще ночью, но странная гостья все еще не подавала признаков жизни. Немного поразмыслив, Биргитт перенесла свое рукоделие в ее комнату и устроилась в изголовье кровати, тихо напевая что-то себе под нос.
Осеннее солнце лениво карабкалось по небосводу, освещая унылый пейзаж за окном, осень уже растеряла пестрое очарование, оставив цветными только зеленые островки сосен, но даже те выглядели темными и грустными. Биргитт принесла в комнату горячий бульон и очень аккуратно, словно малого ребенка, начала кормить девушку. Раньше Биргитт не приходилось выхаживать таких больных, но в детстве она часто помогала маме с сестрами и братьями, если те простужались и лежали в горячке, поэтому кое-какие навыки у нее еще оставались. Возможно это была только игра света, но Биргитт показалось, что после еды щеки девушки утратили землистый оттенок. “Значит, я на правильном пути”, - подумала хозяйка дома.
К вечеру в комнате разожгли огонь, задернули шторы, стало совсем уютно. Несколько раз к жене заглядывал Агвид, но только тяжело вздыхал и снова уходил. Когда на небе погасли последние отблески дня, старый разведчик решительно прогнал жену из комнаты, чтобы та хоть немного передохнула, а сам устроился у огня с книгой, которую начал читать вслух.
К удивлению прислуги, заглянувшей проведать больную, книга оказалась сборником сказок и легенд. Агвид читал негромко, но с выражением, голос у него был приятный, а сами истории погружали в мир волшебства и магии, и, конечно же, герои легенд всегда выходили победителями из самых сложных переделок.
Так продолжалось несколько дней, Биргитт уже всерьез
— Не бойся, милая, ты в безопасности, тебя никто не обидит, — мягко и успокаивающе сказала добрая женщина на всеобщем языке.
Незнакомка лишь вздрогнула и сделала попытку отодвинуться. Попытка вышла неудачной и словно исчерпала все силы больной, девушка тряпичной куклой откинулась на подушку.
— Милая, все в порядке, просто ты еще очень слабая: долго была без сознания, но силы скоро вернутся к тебе, раз ты наконец проснулась.
Биргитт помогла девушке подняться повыше и подложила ей под спину подушки.
— Меня зовут Биргитт, а это мой дом. Сейчас я позову кого-нибудь, чтобы тебе принесли поесть. Это придаст сил.
На зов тут же прибежала служанка с подносом, но девушка словно и не заметила чашу с ароматным питьем. Глаза ее снова подёрнула пелена, а взгляд был направлен в пустоту. Биргитт вздохнула и, взяв чашку в руки, аккуратно поднесла ее к губам девушки, заставив ту сделать пару глотков.
— Я не знаю, что приключилось с тобой, девочка, но, уморив себя голодом, ты ничего не исправишь. Ты очень молода, а значит, что бы ни произошло, ты сможешь это пережить. Давай, выпей этот отвар, он сладкий, с медом, придаст сил и согреет. Тебе обязательно надо поесть, хотя бы чуть-чуть.
Девушка была настолько слаба, что не смогла спорить и покорно проглотила несколько ложек супа. Видимо, это усилие оказалось чрезмерным, и она снова провалилась в сон, но хозяева дома облегченно вздохнули: незнакомка будет жить. Тем же вечером Агвид отправил весть правителю. В ответ пришло всего два слова, но старый разведчик чувствовал в них больше искренности, чем в долгих пышных посланиях: “Спасибо вам!”.
Весь остаток осени и начало зимы Биргитт неустанно заботилась о своей подопечной. Одинокое женское сердце, лишенное радостей материнства, привязалось к новой гостье сразу и крепко. Мысленно Биргитт называла незнакомку дочкой, а поскольку та упорно хранила молчание, ни разу не ответив ни на один вопрос, даже имени своего не назвала, стала называть ее Виви, что значило "живая".
Незнакомка никак не возразила и не отказалась от нового имени, хотя и интереса в ее глазах не появилось. Она часами могла смотреть в одну точку, иногда, когда думала, что ее никто не видит, тихо плакала в подушку. Ночью ее мучили кошмары и она вскакивала с криком, а потом долго еще сидела, обхватив колени руками и раскачивалась из стороны в сторону, стараясь успокоиться. И все же молодость и жизнь брали свое.
Когда на землю легли белые снега, Виви уже могла вставать с кровати и медленно, но все-таки самостоятельно, делать несколько шагов по комнате туда и обратно. По просьбе Биргитт Агвид поставил на балконе пару небольших плетеных кресел и столик, чтобы Виви могла выбираться на морозный воздух и вдыхать целительную горную свежесть.