Темный разум
Шрифт:
– Иди в жопу! – огрызнулся я.
– С-с-согласен, – прошмыгал Страх.
– Кто-нибудь, дайте ему салфетку! Ненавижу, когда над ухом сопли на кулак наматывают.
– Молодец. Я в тебе не сомнева…
– Ой, вот только ты не начинай!? – одернул я Совесть. – Лезешь всегда, когда надо и не надо. Всем тихо! Я думаю.
Прошли долгие минуты. Может быть, пять, а может, и все десять. Не знаю, видимо, Совесть всё же победила, или… да Бог его знает…
Правая рука нащупала тяжёлый предмет, стоящий у двери. Это был брусок около полутора метров в длину, узкий к низу и расширяющейся к
Стараясь не шуметь, я снова преодолел те же двадцать пять ступенек. Глядя в темноту, сжимая импровизированное оружие, я сказал нетвердым голосом:
– Макс, это ты?
Возня и шорох прекратились.
– Максим?! – мой голос стал громче и увереннее.
Внезапно послышались шаги вниз по лестнице. А через мгновение лифт заработал. Я поспешил подняться на свой этаж. Опередить кабину лифта мне, как ни странно, удалось.
Когда двери лифта разошлись на моём этаже в стороны, я увидел моего друга. Его лицо было мало похоже на привычное человеческое: кровавое месиво вперемешку с начинающими окрашиваться в яркие цвета синяками. Завершало картину отсутствие зубов. Не всех, конечно, но всё же.
С тех пор прошло очень много времени. Слишком много. Мой друг получил тогда множественные травмы, провёл в больнице две недели, его семья потратила много денег на реабилитацию. А я? Я так и не смог признаться ему в том, что я в тот момент струсил. Убежал, зассал, испугался.
Тех подонков, конечно же, нашли, осудили, и они провели положенное время за решеткой. Они уже даже успели выйти. И жизнь вроде теперь идёт своим чередом, вот только…
Только у меня по сей день в душе ощущение, что я не достоин его дружбы. Что я – последний предатель. И как хорошо могла бы сложиться судьба моего друга, если бы не моя секундная слабость и трусость. Я не знаю, может быть, именно эта ситуация и помешала моему другу совершить что-то хорошее, большое, вечное. Не знаю. Я не могу это оценить. Но я уверен точно, если бы я тогда сразу «вписался», что называется, и помог ему – жизнь была бы другой. Его жизнь была бы ярче и лучше. Я в этом абсолютно уверен.
Май 2019 г.
Слишком грустно быть бессмертным
– Ну… Что же тебя смущает?
– Никаких мелких шрифтов?
– Не-а…
– И без подвохов и звездочек?
– Так точно…
– Угу… – я снова вздохнул и стал скрупулезно изучать бумаги. Все эти пункты, параграфы, подпункты, сноски и ссылки.
– Гхкм-гхкм, – слегка кашлянул он, привлекая к себе внимание. – Не тяни кота за кошку. Ты же не думал, что ты у меня один такой?
– Только не говори, что у тебя, будто бы, мало времени, – попытался было сменить тему я.
– Гхкм-гхкм, – уже настойчивее откашлялся мой визави. – Чего ты медлишь? Что тебе ещё не так?
– Обязательно вот это вот?
– Боишься?
– Как-то слегка жутковато…
– Ой, да простая формальность. Ну чего ты прикопался? Ты
Я в нерешительности крутил между пальцев тяжёлую перьевую ручку. Хотел… и не решался.
Передо мной лежала стопка… нет, объёмная стопища бумаг, исписанных убористым почерком. Там было написано, что я и они обязуемся взаимно и бла-бла-бла. Настоящий договор вступает в силу с момента подписания. Срок действия неограничен. Расторгнуть – невозможно. Я на секунду замер, перестав вращать ручку, поднял глаза:
– А как?
– А зачем? – усмехнулся оппонент. Его правая бровь поползла вверх.
– На всякий случай, – я неопределенно мотнул головой.
– Ага, а случай бывает всякий, – хохотнул мой собеседник. – Скажешь «стоп-слово» и всё.
– Чего?
– Блин, опять прикапываешься? Произнесешь триггерную фразу.
– Какую?
– Ну, допустим: «Я – передумал».
– Бред какой-то…
– Подписывай давай…
Заострённым концом пера ручки я проколол безымянный палец на левой руке.
– С-с-с-с-с-с! Ай! – я не сдержался. У моего визави это вызвало лишь улыбку.
Дождавшись, когда на нижнюю часть листа упадёт увесистая капля крови, я начертал свою роспись прямо из красной лужицы.
– Б-р-р-р, – я передернул плечами.
– Неженка, – процедил собеседник.
Мой оклик застал его уже в дверях.
– Подожди! А ты кто? Ну, по должности? Или званию?
– Я? Считай меня… Князем. Князем этого мира.
– Князем? – я был в недоумении.
– Ага, – сказал он весело и, щелкнув пальцами, растаял в воздухе.
С того дня прошло уже более двухсот лет. К тому времени я похоронил всех и всё, что любил. Отошли в мир иной близкие и друзья. Истлели и разложились отчий и мой дом. Короче, в этом мире не осталось ничего, что могло бы меня радовать снова и снова. В какой-то момент, перепробовав все «запрещенные спецсредства и спецпрепараты», я ощутил, что абсолютно утратил вкус жизни. Нет, конечно же, я каждый день снова просыпался, сильный и здоровый. Но всё вокруг увядало и рождалось вновь.
И я понял, что вообще не нужен этому миру.
«…Слишком грустно быть бессмертным:
Те же лица день за днём,
Те же глупые ответы
На вопрос зачем живем?
Уехав в горы, я забрался настолько высоко, насколько мог. И стал молиться. Как умел. Как считал нужным.
Но небо молчало. Оно просто не могло услышать меня. И вот, через десять дней, когда я уже совсем отчаялся, раздался голос:
– Чего тебе?
– Отче?
– Нет, это всего лишь я.
– Кто?
– Ангел твой. Стыдно не узнавать. Хотя… Ну, да.
– Я хочу закончить всё правильно.
– Ты столько всего сделал неправильно.
– Я хотел просто жить долго.
– Настолько хотел, что подписал договор с самой тьмой?
– И что с того?
– Лучше умереть, чем принять руку помощи от Сатаны.
Я задумался.
– А я же могу попытаться всё исправить? Я могу начать делать хорошие дела? Я передумал…