Тёмный замысел
Шрифт:
– Некоторые - в долгое, - Фригейт обрадовался, что его не спросили о разнице между шхуной и катамараном; моряки очень любили это выяснять. Для Фригейта все, что плавало по реке, называлось лодкой; Фарингтон же был истинным мореплавателем, хотя и лишенным здесь моря.
– В этих краях, - добавил Питер, - ветер обычно дует вверх по Реке. Поэтому большей частью мы шли против ветра.
– Ну, некоторые ходят и по ветру, - отозвался Фарингтон.
– Что вас заставляет наниматься на судно?– спросил Райдер.
– Я по горло сыт здешней
– Но на судне не легче, вы же прекрасно знаете, - прервал его Фарингтон.– Теснота, скученность, людей мало, но со всеми нужно уживаться. То же самое однообразие.
– Конечно, я понимаю. Но мне хотелось бы добраться до конца Реки. Катамаран, на котором я плавал, сгорел, когда его команду пытались захватить в рабство. Шхуну потопил речной дракон...
– Так. А капитаны этих двух судов? Кто они?
– Катамараном командовал француз, де Грасс. А капитаном шхуны был сукин сын Ларсен, не то норвежец, не то датчанин. По-моему, на Земле он занимался охотой на тюленей.
В том, что он сказал о Ларсене, не было ни слова правды, но надо отбивать атаки Фарингтона. Тот улыбнулся, прищурился и медленно спросил:
– У Ларсена было прозвище - Волк?
Питер сохранял полную невозмутимость. Нет, он не попадет в эту ловушку и не станет выкручиваться. Стоит Фарингтону уловить хоть малейшую фальшь, он ни за что не возьмет его на судно.
– Нет, его прозвали Ублюдок. Ростом он был шести с половиной футов и слишком темноволос для скандинава. А глаза у него черные, как у араба. Вы его знали?
Фарингтон отмолчался. Он придавил в пепельнице сигарету и прикурил другую.
– Владеете ли вы луком?– спросил Райдер.
– Конечно, я не Робин Гуд, но за двадцать секунд выпущу шесть стрел с весьма приличной точностью. Я изучал это искусство два десятилетия. Не стану выдавать себя за великого воина, однако я участвовал примерно в сорока крупных операциях и множестве мелких. Четырежды тяжело ранен.
– Когда вы родились?– продолжал Райдер.
– В 1918 году.
Мартин Фарингтон посмотрел на своего помощника.
– Полагаю, в детстве вы посмотрели множество фильмов?
– Не больше других.
– А ваше образование?
– Я получил степень бакалавра по английской литературе, занимался философией, но читал лишь временами, от случая к случаю. Боже, как я всегда старался уклониться от чтения!
– Я тоже, - бросил Фарингтон.
Наступило молчание, и Райдер медленно произнес:
– Да, наши земные воспоминания с каждым днем тускнеют.
Это означало, что даже если Фригейт и видел Райдера в его фильмах, а портреты Фарингтона на его книгах, он должен об этом забыть. Вопрос капитана о его образовании, возможно, был связан с желанием иметь на судне достойного собеседника. На Земле его товарищи по плаванию обычно являлись людьми грубыми, необразованными и не могли разделять его духовных интересов.
– Нам остается еще поговорить примерно с
Фригейту нестерпимо хотелось попасть на судно, но он боялся, что излишняя настойчивость отпугнет капитана и его помощника. Они странствовали под чужими именами, а потому осторожно подбирали людей. Чем это было вызвано, он еще не понимал.
– Мы забыли еще кое о чем, - заметил Райдер.– На судне есть лишь одно место, и вашу подругу мы принять не можем. Это вам подходит?
– Вполне.
– Попытайтесь закрутить роман с Абигайл, - посоветовал Райдер, - если не имеете ничего против трех остальных ее поклонников и если, разумеется, она вам понравится. Пока что она не проявляла слишком большой неприступности.
– Абигайл - женщина привлекательная, - ответил Питер, - но она не в моем вкусе.
– Может быть, в вашем вкусе Мустафа?– усмехнулся Фарингтон.– Во всяком случае, сам он на вас посматривает.
Фригейт бросил взгляд на подмигнувшего ему турка и, вспыхнув, отрезал:
– А это меня привлекает еще меньше!
– Тогда, чтобы избавиться от посягательств Бинса и Мустафы, дайте им это понять.– Фарингтон заговорил серьезно.– Я - не гомик, хотя это участь многих моряков. Любое судно - военное или торговое - змеиное гнездо содомского греха. Эти двое - настоящие мужчины, но совершенно безразличны к прекрасному полу. Они отличные моряки. Если вы уверены, что сумеете их отвадить, мы оставим вас в списке претендентов. Но предупреждаю заранее, на судне - никаких свар и грызни. Можете сводить счеты на берегу, и если мы кого-то потеряем, вы прихватите любую бабенку, которая вам приглянется. Но она обязательно должна быть хорошим матросом - на судне нет места для балласта.
– Ну, если как следует приглядеться, то Абигайл выглядит вполне заманчиво, - ответил на это Питер.
Все рассмеялись, и Фригейт отошел.
Вскоре он оказался возле причала, тянувшегося вдоль мелкой искусственной бухты. Ее с большим трудом вырубили в плотном прибрежном дерне и выложили по краям каменными глыбами. Обычно здесь стояли мелкие суденышки и катамараны, но сейчас на воде покачивались два огромных плота, предназначенных для охоты на речных драконов. Вдоль берега тянулся ряд боевых каноэ, принимавших на борт до сорока человек, но служивших в настоящее время рыболовецкими судами. Повсюду на Реке виднелось множество малых и крупных лодок.
"Раззл-Даззл" не могла подойти к пирсу. Она стояла на якоре у входа в бухту, за выступом огромных черных скал. Это было прекрасное, длинное и низкое судно, построенное из дуба и сосны без единого металлического гвоздя. Тонкие, но прочные паруса из шкуры речного дракона просвечивали на солнце. На носу вздымалась фигура сирены с факелом в руке. Шхуна казалась диковинной игрушкой. Как экипажу удалось сберечь ее? Большинство судов, плавающих на дальние расстояния, рано или поздно становились добычей мародеров.