Темный. Плохой. Дикий
Шрифт:
Я закрыл глаза, пытаясь уснуть. Но не мог перестать думать. О Софи, о Explicit, о Рэйвен и Маске, и обо всем, что видел. Я не мог перестать думать и о Стоуни, и вернувшейся домой Вики. Дыхание Софи стало глубже, длинные выдохи касались моей кожи. Я слушал, как она спит, жалея, что не могу последовать за ней, шли минуты, а я так и не засыпал. Я осторожно поднялся с кровати, чтобы не разбудить ее, и так осторожно поднял ее руку, что она ничего не почувствовала.
Я подошел к окну и отодвинул шторы, чтобы посмотреть на город снаружи, но это было не окно, это была дверь. Я тихонько повернул
До меня донесся звук мягких шагов. Софи обняла меня за талию своими теплыми руками.
— Не можешь уснуть?
— Прости. Не хотел будить тебя.
Она поцеловала меня в плечо, и это заставило меня съежиться. Я желал ее так чертовски сильно, что было больно.
— Возвращайся в постель.
— Не могу уснуть, Соф.
— Я помогу тебе. — Она схватила меня за запястье и втянула обратно внутрь. Начала гладить руками мое тело, обводить татуировки на моей груди. — Расслабься. Все в порядке.
— Зачем тебе это нужно?
— Прекрати болтать, Каллум, — прошептала она. — Прекрати задавать вопросы.
— Почему ты доверяешь мне здесь? Даже я сам себе не доверяю. — Я отстранился от нее, запустив руки себе в волосы, живот сжался, словно гребаный узел, когда под дверью заскулила Кейси. — Я дерусь, ворую, причиняю людям боль. Я ем из гребаных помоек, Соф, как чертова канализационная крыса. У меня нет ни денег, ни гребаного дома — нет ничего.
— Прекрати, — сказала она. — Это не то, что вижу я.
— Так что же ты, блядь, видишь, а? Потому что я, блядь, этого не вижу.
Она не осталась в стороне, прижалась ко мне, будто я не был гребаным монстром, будто я не мог задушить ее ради чертовых дешевых острых ощущений.
— Я вижу тебя. Не твое прошлое, не твои проблемы, не твой долбаный кредитный статус. Только тебя.
— Почему ты так чертовски мила? — Я смягчился, опустив подбородок ей на макушку и вдыхая ее сладкий аромат.
— Наверное, родилась идеальной. — Я видел, что она улыбается, чувствовал ее губы на своей груди. — Пойдем в постель.
— Я же сказал, что не могу уснуть.
— А кто говорит о сне?
***
На этот раз она была главной. В ней было что-то отчаянное, первобытное. Она толкнула мою голову на подушки, оседлала меня, как лошадь на родео, стянула с себя атласную сорочку и потерлась о мою промежность, словно сучка в течку. Я стиснул зубы, член чертовски жаждал ее. Она обхватила мои руки и прижала их за моей головой, удерживая своим весом, когда наклонилась, чтобы поцеловать меня.
Она нашла меня ожидающим. Я засунул свой язык ей в рот, утверждая, что она моя.
Я старался не думать о мужчинах, которые уже побывали у нее дома. Богатые мужчины, умные мужчины, мужчины с перспективами. Более того, я старался не думать о мужчинах, которые
Сегодня, по крайней мере, Софи Хардинг была, блядь, моей.
— Трахни меня, — прошипела она. — Возьми меня. Сделай мне больно. Используй меня.
— Нет, — прорычал я. — Ты трахни меня.
Она потерлась своими идеальными маленькими сиськами о мое лицо, и я так сильно всосал их, ласкал ее соски, что она застонала. Я мог чувствовать ее возбуждение, ее липкое сладкое влагалище у моего члена. Я дернулся под ней, не желая ничего больше, чем погрузиться в ее сочную пизду.
— Блядь, — прохрипела она. — Это так приятно.
Она отпустила мои руки и наклонилась к ящику прикроватной тумбочки. И снова мое чертово сердце упало. Запас резинок, приготовленный для того, кто делит с ней постель. Сегодня это был я. Может быть, завтра это будет уже не так.
Она разорвала пакет и раскатала его по мне, изящные пальцы были так чертовски хороши. Затем она оседлала меня, застонав, словно шлюха. Откинулась назад, опустив руки мне на колени и вращая бедрами, круг за кругом, круг за кругом. Ее сиськи подпрыгивали до потолка, изящный изгиб талии был таким манящим.
Я схватил ее, крепко сжимая и заставляя двигаться по более широкому радиусу. Она застонала, когда я поощрял ее усилия на моем члене.
Она ощущалась так прекрасно, напрягаясь во всех нужных местах. Я сосредоточился, закрыв глаза, пытаясь оттянуть неизбежное, но она ощущалась слишком чертовски хорошо, чтобы долго сопротивляться.
— Больше… — прошипела она. — Пожалуйста…
Меня не нужно было просить дважды. Я толкался в нее, вонзаясь членом до упора, а она дергалась и тряслась, и стонала мое имя, лаская свою маленькую киску, пока я сминал руками ее сиськи.
— Трахни меня, Кал. Трахни меня!
Я толкался, словно поршень, и она закатила глаза.
— Я кончаю, — выдохнула она. — Боже, Каллум, я, блядь, кончаю…
Я не отставал от нее, кряхтя и постанывая, кончая в нее, пока она вздрагивала. Мое сердце колотилось, дыхание было неровным, а грудь покрыта потом, когда она рухнула на меня. Я пригладил ее волосы, осыпая ее лицо поцелуями, когда мой член выскользнул из ее мокрой пизды.
— Это было так хорошо, — прошептала она. — Действительно чертовски хорошо.
— Но я не сделал тебе больно, думал, тебе нужно это.
Она скользнула в сторону, опустив голову мне на грудь и прижавшись ближе.
— Как и я, — сказала она. — Думаю, сегодня мы оба узнали кое-что новое.
На этот раз сон нашел меня быстро, и это было так чертовски сладко.
***
Софи
Я привыкла просыпаться от будильника, а не мокрого носа. И уж точно не от мокрого носа у моего лица в воскресенье утром. Я открыла глаза и посмотрела прямо в темно-карие глаза Кейси. Она одобрительно заскулила и лизнула меня в лицо, прежде чем я успела ее остановить. Я хихикнула, пытаясь вырваться из-под своего пушистого противника.