Темпоральная Бездна
Шрифт:
– Посмотри-ка, кто здесь.
Эдеард проследил за его жестом. В первом ряду толпы, внимательно наблюдая за происходящим, стоял мастер Черикс.
– Мы знали, что они попытаются оспорить ордера в суде, – сказал Динлей.
– О, пожалуйста, только не надо вмешательства адвокатов, – простонала Кансин.
– Я навещаю мать, живущую в Дживоне, – произнес Поклан, явно играя на притихшую толпу. – Ей осталось жить несколько дней. Неужели вы лишите меня этого права?
– Какая гнусная чушь, – негромко проворчал Динлей.
– Проваливай, – бросил Чаэ и ткнул пальцем в начало моста. – Быстро.
– Сержант. –
Чаэ повернулся кругом. Отвращение на его лице подкреплялось достаточно энергичными образами, вырвавшимися из-под мысленного щита.
– Да? Сэр?
– Я юрист-консультант этого джентльмена. Могу я посмотреть на так называемый ордер?
– Он в участке.
– В таком случае мой клиент вправе идти куда угодно, в том числе и в этот район, пока документ не будет ему предъявлен. Равно как и его ни в чем не повинные спутники.
– Ладно. – Чаэ ткнул пальцем в направлении Поклана. – Жди здесь. Я отправлю посыльного.
– Нет, сержант, – запротестовал Черикс. – Вы не можете заставлять моего клиента ждать без основательной причины. Предоставить ему ордер – это ваша обязанность. До тех пор пока вы его не зачитаете, мой клиент волен идти, куда он хочет.
– Не могу же я бегать за ним и ему подобными по всему району, – возмутился Чаэ.
– Эта проблема моего клиента не касается, – с улыбкой заявил Черикс.
Поклан нахально усмехнулся.
– Уйди с дороги, – сказал он Чаэ.
Эдеард вышел вперед.
– Мастер Черикс.
– Капрал Эдеард. Я рад снова вас видеть. Полагаю, вы можете помочь нам в этой неприятной ситуации. Ваш коллега чуть было не нарушил закон. Как гражданин города я прошу вас, констебль, проследить за неуклонным соблюдением закона.
– С удовольствием.
Мастер Черикс помахал Поклану рукой.
– Пожалуйста, проходи по мосту, мой бедный друг. Идущий-по-Воде гарантирует соблюдение твоих прав, и ты в полной безопасности.
– Вы говорили о таком ордере? – вежливо спросил Эдеард, вытаскивая из кармана мундира свиток пергамента.
Елейная улыбка мгновенно исчезла с лица адвоката, как только он начал читать.
– Но в этом ордере указано…
– Ваше имя. – Эдеард улыбнулся. – Да. А раз так, я уполномочен – законом! – выдворить вас из Дживона как можно быстрее.
Он протянул третью руку.
Мастер Черикс испустил испуганный вопль, ощутив, что его ноги оторвались от земли. Но подъем продолжался, и его испуг сменился настоящей паникой. Толпа на бульваре, наблюдая, как адвокат возносится над мостом и продолжает набирать высоту, изумленно ахнула.
– Опусти меня! – заорал Черикс, дублируя голос телепатическим посылом.
Он уже поднялся выше зданий на бульваре, выше металлических столбов, окаймляющих Золотой парк, и все еще поднимался. Следящие ген-орлы, чтобы не столкнуться с ним, резко меняли курс.
– Вы что-нибудь слышали? – обратился к товарищам Эдеард.
– Он просил опустить его, – с серьезным видом ответила Кансин.
– А, ну конечно.
Эдеард кивнул. И отпустил адвоката.
Черикс летел с неба на землю и непрерывно орал от страха. С оглушительным всплеском он приземлился в центре заводи. Толпа весело загомонила.
Чаэ
– Так на чем мы остановились?
Поклан метнул на сержанта разъяренный взгляд, потом посмотрел поверх его плеча на бесстрастно ожидавшего Эдеарда. Резко развернувшись, он увел своих спутников обратно в Золотой парк.
Максен положил руку на плечо Эдеарда и крепко сжал пальцы.
– Скажи, почему так получается? Почему люди, которые тебе неприятны, каждый раз падают в Бирмингемскую заводь?
– Ностальгия.
Эдеард с нетерпением дожидался Праздника прощания почти всю зиму. И его друзья, и его девушки всегда говорили об этом дне с радостным энтузиазмом. Он предвещал приход лета, которое, по убеждению Эдеарда, слишком долго не наступало. Но основным поводом был обычай почитать людей, умерших в этом году. Все, кто потерял кого-то из близких, изготавливали небольшие лодочки и украшали их любыми цветами, кроме белых. В основном в семьях этим занимались дети, мастерившие яркие замысловатые суденышки около ярда длиной. Лодочки символизировали души покинувших мир людей.
В полдень в храме Заступницы района Эйри Пифия проводила торжественную службу, после завершения которой люди спускали цветочные лодочки в каналы. Украшенные белыми цветами гондольеры, распевая поминальные гимны, вели их в порт. Гондолы символизировали Небесных Властителей, которые, как обещала Заступница, снова прилетят к Кверенции, чтобы проводить души людей в благодатные просторы Моря Одина. В порту гондолы останавливались, а лодочки, покачиваясь на волнах, уходили в море.
А самым приятным всегда был следующий вечер, захватывающий город одной гигантской вечеринкой. И вот этот день настал, и Эдеард, еще не до конца проснувшись, посмотрел на чистое рассветное небо, сулившее прекрасную погоду. Телепатический посыл главного констебля Уолсфола резко ворвался в его дремоту.
– Э-э, сэр? – неуверенно отозвался Эдеард.
Остатки очередного странного сна мгновенно испарились. Эдеард и не подозревал, что у этого человека такой сильный посыл. Впрочем, после той ночи с Ранали ему многое стало понятно в иерархии города.
– Вы нужны мне в особняке семейства Кальверит, что в районе Хакспен, – сказал ему Уолсфол. – Приходите немедленно.
– Слушаюсь, сэр, – сонным голосом ответил Эдеард. – Но зачем?
– Мы встретимся там, и я все объясню. И лучше бы вам привести все свое отделение.
Эдеард потер глаза. Он лег спать далеко за полночь. Накануне поздно вечером члены ассоциации торговцев улицы Лиллилайт заметили гондолу с тремя известными им бандитами, которая шла по каналу Виктория. Эдеард вместе с двумя констеблями из Силварума перехватил их на причале Быстрого канала. После объявления о выдворении никто не оказал сопротивления, но Эдеард еще долго следил за рэкетирами, пока их гондола не вышла в Главный канал.
Теперь все его дни проходили подобным образом: в постоянном ожидании новых попыток проникновения, на вызовах в магазины и на рынки для задержания незнакомых членов банды. Два дня пришлось провести в суде по обвинению в психической атаке с тяжелыми последствиями, предъявленному мастером Чериксом. К счастью, в законах он разбирался далеко не так хорошо, как мастер Соларин.