Тень ее высочества
Шрифт:
Я позавидовала себе той, которая пару недель назад находилась под надежной защитой элитных телохранителей. Естественно, больше всего доверяла Грэму.
«Сапфироглазая, не наговаривай на себя. Ты не из тех, кто визжит от страха. Итак, предлагаю обсудить наши дальнейшие действия, пока тебя ничто не отвлекает от мысленного разговора».
«Да, когда рядом люди, я боюсь потерять нить внешнего разговора, отвлекаясь на беседу с тобой. Поэтому старайся меня не отвлекать».
Вода в котелке закипела. Огляделась в поисках провизии — одна из сумок Юлиана лежала
«Когда твой новый друг проснется, спроси, куда конкретно он направляется. Будем надеяться, до Элевтии вы проедете хотя бы половину пути».
«Да, было бы хорошо. Если Юлиан отколется, мне придется купить недостающие в походе вещи и сутками не спать. Тракт, говорят, безопасен днем. Мне почему-то слабо в это верится».
«Нет, почему же? Дорога, в самом деле, безопасна. Но не для тебя. Днем на ней можно встретить боевые четверки магов и патрули солдат империи. Ночью одинокому путнику, конечно, туда лучше не соваться, но выбора нет. Тебя будут искать на тракте днем».
«Разве с этой внешностью я хоть чем-то напоминаю принцессу?»
«Нет, разве что ростом. Но у слуг императора может оказаться поисковый амулет».
«Да, как я не старалась прибрать за собой, пару волосинок они вполне могут достать», — согласилась я задумчиво и посолила кашу.
«Будем надеяться, что поисковые группы получат только отпечатки ауры принцессы. Ты-то ведь изменила ауру?.. Эва? Ты ведь изменила ауру?!!»
«Ой…»
«Ой?! Эва! — голос Грэма в моей голове стал натянутым, а потом и вовсе гневным: — Ты о чем думала, когда покидала дворец?!»
«Грэм, не надо на меня орать! О чем только я не думала! Каждый может закрутиться и позабыть о маленькой детали…»
«Маленькой?! Ты понимаешь, что, по крайней мере, три мага видели и запомнили твою ауру? Как думаешь, что подумает твой следопыт, если вдруг увидит, что твоя аура кардинально поменялась? На какие мысли это его натолкнет?!»
«Не ори на меня! И следопыт не мой! Подумаешь, увидит другую ауру! Он ведь знает, что я полукровка! Не нагнетай обстановку, ничего страшного не случилось».
«Хорошо, Эва, — успокоился сатуриец, — больше ты не услышишь от меня ни слова упрека. Только, закрывая глаза на свою небрежность, ты роешь яму не только себе, но и мне».
Я посолила пузырящуюся кашу и ответила, от злости произнося слова вслух:
— Уверена, что тебе, как паразиту в моем теле, даже эта яма приятнее, чем разложение в могиле.
Молчание. У меня появилось такое ощущение, что внутри меня захлопнулась глухая дверь. И я осталась в одиночестве. Внезапно вся оскорбительность моих слов пробилась через гнев. О Судьба! Что я наделала?!
«Грэм! Прости меня, Грэм! Я не имела в виду то, что сказала! Боги! Грэм! Ты слышишь меня? Прости, пожалуйста, прости меня…»
Сатуриец молчал. Неприятное чувство, точно я ударила ребенка или утопила щенка, стало
Как я могла такое сказать? Как я могла?.. Но ведь и Грэм хорош! Как он мог так на меня кричать?! Мне и так сейчас тяжело, а тут еще и его обвинения в глупости. Разве можно все продумать наперед и оставаться спокойной и сосредоточенной, когда творится такое?!
Я тоже могу обидеться и прекрасно умею дуться… Злая, как пегас, не получивший наездника, я доварила кашу и занялась своей аурой.
Хэмеллы — единственная раса Межграничья, которая может скрывать свою ауру, накинув на нее непрозрачную пленку ложной энергетической оболочки. Насколько я знаю, ни маги фиолетового уровня, ни даже ищущие настоящую ауру многоликого увидеть не могут. Вот такая вот особенная раса.
Из-за того, что я злилась, новая аура получила много красного, цвета агрессии и силы, питающейся яростью. На самом деле, я очень спокойная. Но если довести меня до состояния невменяемого гнева, могу покусать. Принц Зоор в этом убедился лично…
Стыдно вспомнить, но завелась я из-за простого подначивания его высочества по поводу моего телохранителя.
Мы с Зоором прятались от Грэма на террасе за кадками с лапайей, вечноцветущей желтой лилией. Когда Грэм во второй раз прошел мимо, не заметив нас, принц пожалел меня за неразделенное чувство к сатурийцу. Естественно, он нагло наговаривал!
Принц ехидно настаивал на том, что не мог ошибиться: я втюрилась в своего охранника как маленькая, глупая девочка… Я зловещим шепотом предупредила, что укушу за ухо, которое как раз находилось у моих губ (между вазонами было тесто, и мы стояли, обнявшись), но принц не поверил.
Крик Зоора услышал даже Тристан в башне…
Воспоминания о задорном принце, за несколько месяцев ставшем моим другом, вернули хорошее расположение духа.
Лулианский принц — первенец короля Фадиаса, но наследовать трон по законам страны права не имеет. Когда ему исполнилось четырнадцать, вспыхнуло очередное восстание. Заговорщики взяли юного наследник в заложники и держали несколько месяцев в подземелье дворца последователя бога Жизни. Окончательно свихнувшийся жрец ставил на Зооре опыты. Он мечтал создать идеального охотника на нежить, и выбрал «добровольцем» принца, семью которого люто ненавидел.
Принца освободили поздно — он оказался сломлен духовно и изувечен физически. Раздробленные кости и страшные шрамы по всему телу… лучшие маги Межграничья собирали наследника буквально по кусочкам.
Основатель Лулианского королевства, устанавливая правила наследования, категорически запретил возводить на трон уродливых, психически неполноценных и магически измененных. Зоор попадал под все три запрета: хромой, покрытый сеткой тонких шрамов, нелюдимый и трансформированный десятками целителей. У него даже ауры изменились: обычная лишилась почти всех светлых оттенков, магическая опустилась на один луч. Кстати, меня всегда возмущала несправедливость богов: усилить ауру нельзя, а вот ослабить легче легкого, особенно если окажешься в руках черномага или демона.