Тень Эндера
Шрифт:
Он понимал это, но не желал брать себя в руки. Надо же сказать им правду. И Виггин нуждается в поддержке, раз за его спиной уже начинают шептаться.
Николай стоял на нижней койке, чтобы быть ближе к Бобу, словно укрепляя связь между ними.
– Кончай, Муха, – сказал он. – Это же Боб, забыл, что ли?
К удивлению Боба, на это Муха смолчал. До сих пор Боб сам не понимал, какую силу имеет его репутация. Он мог быть рядовым в армии Драконов, но все равно он оставался сильнейшим знатоком стратегии и военной истории во всей школе, и все – кроме Виггина – знали это.
– Я
– Ты чертовски прав, – буркнул тот.
– Но и тебе не мешает быть повежливее…
Муха рванулся из рук ребят, державших его.
– Говоря о Виггине, – продолжал Боб, – ты не проявил к нему должного уважения. «Любому дураку известно, что дробить армию – никудышная стратегия». – Боб безупречно сымитировал интонацию Мухи. Кто-то из ребят расхохотался.
Муха тоже – через силу.
– О’кей, все правильно. Я совершил ошибку, – сказал Муха. – Но все равно – я офицер!
– Нет, когда ты тащишь салагу из его койки, ты не офицер, – ответил ему Николай. – Когда ты поступаешь так, ты просто хулиган.
Муха моргнул. Все молчали, разумно полагая, что Мухе надо дать время для принятия правильного решения.
– Ты совершенно прав, Николай. А друга надо защищать от хулиганов. – Он переводил взгляд с Николая на Боба и обратно. – Молодцы! А ведь вы, ребята, даже немного смахиваете на братьев.
И пошел мимо них к своей койке. К своим местам потянулись и другие взводные. Кризис разрешился благополучно.
Только теперь Николай поднял глаза на друга.
– Вот уж не думал, что такой стручок и урод похож на меня, – тихо сказал он.
– А я, если вдруг стану на тебя похожим, обязательно повешусь, – в тон ответил Боб.
– А что, тебе обязательно задираться с большими ребятами?
– А я, думаешь, ожидал, что ты накинешься на них, как пчелиный рой в одном лице?
– Думаю, мне просто захотелось врезать кому-то.
– Тебе? Мистеру Паиньке?
– Ну, последнее-то время я не чувствую себя таким уж паинькой. – Николай перескочил на койку Боба, чтобы можно было говорить потише.
– Знаешь, мне как-то тут не по душе, Боб. Не приживусь я в этой армии.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Не готов я еще стать солдатом. Может, и вообще не гожусь для этого. Все тут учатся быстрее меня. Все схватывают на лету, а я стою и пытаюсь разобраться, что к чему.
– Значит, надо работать упорнее.
– А я и так работаю как черт. Ты вот все… буквально все схватываешь легко, все видишь наперед. И не в том дело, что я тупой. Я тоже все понимаю, но… всегда отстаю на шаг.
– Мне очень жаль.
– Чего жаль-то? Ты ж тут ни сном ни духом.
«Вот тут ты ошибаешься, Николай».
– Давай разберемся. Ты говоришь, что не ощущаешь себя частицей армии Эндера Виггина?
Николай усмехнулся:
– А он классный, верно?
– Ты станешь ее частицей. Ты хороший солдат. Вот увидишь. Начнем сражаться, и ты быстро станешь ничуть не хуже других.
– А… возможно. В крайнем случае меня заморозят и запустят в противника. Такой большой неуклюжий самоуправляемый снаряд.
– Вовсе ты не неуклюжий.
– В
– А меня тут слишком обильно кормят.
– Ладно, пора работать! – Николай перепрыгнул в свою койку.
Иногда Боб очень остро ощущал свою вину в том, что втащил Николая в эту историю. Но ведь как только они начнут побеждать, множество ребят, которые не попали в армию Драконов, будут готовы на что угодно, лишь бы поменяться местами с Николаем. Бобу показалось удивительным, что Николай так четко ощутил, что отстает от других. В конце-то концов, разница между ними всеми не так уж и велика. Может, есть и другие, которым тоже кажется, что они отстают? Жаль, не удалось ему успокоить Николая. Больше того, тот, видимо, еще сильнее укрепился в своем ощущении неполноценности.
«Эким чувствительным другом я оказался!»
Встречаться еще раз с Волеску смысла не было, особенно учитывая, сколько лжи он нагородил во время первой встречи. Все это вранье насчет копий и оригинала теперь ее уже не обманет. Он просто убийца и слуга Отца Лжи. И ничего, чтоб помочь сестре Карлотте, этот Волеску не сделает. А необходимость выяснить, чего можно ожидать от единственного ребенка, пережившего инфантицид Волеску, столь важна, что опираться снова на слова такого человека совершенно безнадежно.
Кроме того, Волеску, видимо, договорился со своим единокровным или двоюродным братом – иначе как бы он мог получить оплодотворенные яйцеклетки, содержащие ДНК этих родственников? Поэтому сестре Карлотте надо было или идти по следам Волеску, или дублировать его исследования.
Она довольно быстро установила, что он был внебрачным сыном румынки из Бухареста. Самая элементарная проверка плюс разумное использование высокого допуска добыли сестре Карлотте фамилию отца Волеску – уроженца Греции, важного чиновника Лиги, который не так давно получил высокий пост в штабе Гегемона. Это могло бы затруднить последующие шаги сестры Карлотты, но ей не было особой нужды беседовать с дедушкой Боба лично. Как только она установила его фамилию, она без труда получила и сведения о его трех законных детях. Дочь Карлотта тут же исключила, так как речь шла о мужских хромосомах, а из двоих сыновей она для начала выбрала того, который был женат.
Супруги жили на Крите, где Джулиан руководил компанией по производству программного обеспечения, работавшей исключительно на Международную лигу обороны Земли. Совершенно очевидно, что данное обстоятельство не было случайным совпадением, но семейственность могла рассматриваться почти как добродетель в сравнении со взяточничеством и торговлей постами, которыми эта Лига себя прославила. Вообще же сама по себе коррумпированность Лиги была явлением достаточно безвредным, поскольку МФ задолго до этого захватил в свои руки контроль над собственным бюджетом и Лигу к нему на пушечный выстрел не подпускал. Таким образом, Полемарх и Стратег имели в своем распоряжении куда больше средств, нежели Гегемон, который тем самым стал куда менее могущественным и даже зависимым.